Развитие ситуации в Турции беспокоит и ее европейских соседей, и американских союзников. Страна в настоящее время развивается непредсказуемо. Чистки, начавшиеся после провала военного переворота во всех структурах государственного аппарата и силовых ведомствах, затрагивают не только явных или скрытых противников Эрдогана, но и лояльных госслужащих, и его соратников, по тем или иным причинам впавших в немилость или вызвавших неудовольствие турецкого президента.

В стране не существует социальной или профессиональной группы, которая избежала бы обвинений в поддержке переворота. Ни система образования, ни армия, ни спецслужбы, ни профсоюзы и молодежные организации, ни религиозные структуры и фонды (особенно связанные с Ф. Гюленом, бывшим соратником Эрдогана) не избежали репрессий.

Настоящая статья, основанная на подготовленных для ИБВ материалах его экспертов В. И. Ковалева, И. И .Стародубцева и Ю. Б. Щегловина, представляет читателю наиболее важные процессы, идущие в современной Турции. В преддверии встречи российского и турецкого лидеров, которая может открыть новый этап отношений Москвы и Анкары, знать, что происходит в кулуарах и в экономике этой страны тем более важно, что наши разногласия, в том числе по Сирии и политике Турции на постсоветском пространстве никуда не делись и могут обостриться в любой момент. Экспрессивный и непредсказуемый характер президента Эрдогана этому способствует.

Горе побежденным

23 июля в «Официальной газете» № 29779 был опубликован текст первого постановления турецкого правительства № KHK/667, принятого в рамках режима чрезвычайного положения (РЧП) и имеющего силу закона. Как указано в преамбуле, определяется набор вынужденных мер и связанных с ними процедур и принципов, направленных на борьбу с организацией, предпринявшей попытку государственного переворота, а также с терроризмом.

К основному тексту постановления имеется пять приложений, которые определяют круг структур, чья принадлежность к организации Ф. Гюлена или контакты с нею установлены, вследствие чего они закрываются. В оборот введена аббревиатура: FETO/PDY – первая ее часть означает то же самое (то есть «террористическую организацию Ф. Гюлена»), вторая – PDY – может быть переведена как «структура параллельного государства».

Приложения к постановлению: № 1 – частные здравоохранительные учреждения и ведомства, № 2 – частные образовательные учреждения, общежития и пансионы, № 3 – вакуфы (фонды) и ассоциации и их политические «ответвления», № 4 – высшие образовательные учреждения, принадлежащие вакуфам, № 5 – синдикаты, федерации и конфедерации. В списке № 1 – 35 учреждений, № 2 – 1043, № 3 – 1229, № 4 – 15, № 5 – 19. Все списки открыты. Комиссия соответствующего министерства передает предложение его руководителю, который принимает и подписывает решение о закрытии.

Все движимое и недвижимое имущество, активы и прочее, принадлежащие всем указанным организациям, на безвозмездной основе передаются в пользу государства: генерального директората по вакуфам и казначейства. Эта передача не предусматривает, что казначейство Турции стало бы их правопреемником по долгам. То есть государство получает их «чистыми» от обязательств перед кредиторами. При закрытии вузов их студенты продолжат образование в государственных учебных заведениях вплоть до выпуска.

В отношении судей, сотрудников судебных и контрольных ведомств, которые были причастны к террористическим организациям или подрывали национальную безопасность, решения об их отстранении от службы принимаются руководящими органами ведомств простым большинством голосов. Это касается Конституционного и Верховного судов, Высшего совета судей и прокуроров, Государственного совета и Счетной палаты. Специальные паспорта и оружие сдаются незамедлительно, служебные квартиры эти лица должны оставить в течение 15 дней после принятия решения. На место уволенных могут заступить кандидаты на должность, не дожидаясь выслуги лет.

Решения об отстранении от службы прочих госслужащих, в частности военных, аналогично ситуации с судейским корпусом, принимаются соответствующими структурами в отношении своих сотрудников: министром обороны (по представлению начальников родов войск и по согласованию с Генштабом), министром внутренних дел (по представлению жандармерии, береговой охраны или губернаторства), высшим советом по образованию. Отстранение от – компетенция главы профильного министерства.

Те, о ком принято подобное решение, не могут возвратиться на госслужбу, прямо или косвенно исполнять соответствующие обязанности. Все их прочие посты (членство в комитетах, комиссиях и прочее) аннулируются. Отзываются имеющиеся лицензии на оружие или управление летательным аппаратом. Они не смогут учреждать, являться партнером или работать в частных охранных предприятиях. Аннулируются служебные паспорта. Продлевается с 4 до 30 дней срок возможного задержания без предъявления обвинения. Задержанные военные передаются судебной полиции; съем показаний у подозреваемых вне зависимости от рода их занятий и должности осуществляется ее служащими.

По решению государственного обвинителя при встречах задержанных с адвокатами может быть принят ряд дополнительных мер, включая аудио- и видеозапись, изъятие передаваемых документов, ограничения по дням и часам подобных посещений. Если выяснится, что свидание производится с «особой целью», оно будет прервано и назначен новый защитник. Круг тех, кто может посещать задержанных, ограничивается ближайшими родственниками. Разрешены десятиминутные звонки ближайшему «кругу» раз в 15 дней.

Постановление предусматривает ежемесячные выплаты гражданским лицам (включая пенсионеров), пострадавшим при попытке переворота и последующих событиях, а также семьям погибших. В документе определен подход к расчету сумм компенсаций и порядок их выплаты. Реализация рассматриваемого постановления не может приостанавливаться в судебном порядке. Ответственен за его исполнение Совет министров.

Констатируем, что постановление адресное. В соответствии с ним упрощены процедуры, связанные с увольнением с госслужбы лиц, которым инкриминируется причастность к попытке переворота и участие в террористической деятельности. Упрощается и ужесточается порядок их задержания, содержания под стражей и судопроизводства. Государство становится правопреемником активов, ранее принадлежавших лицам из FETO / PDY. В отношении пострадавших предусмотрены компенсации в размере, привязанном к зарплатам госслужащих.

Кому «волчий билет»

29 июля в «Официальной газете» № 29785 опубликован текст второго постановления турецкого правительства № KHK/668, принятого в рамках РЧП, направленного в первую очередь на военных и медиаструктуры. По официальной статистике вовлеченности ВС Турции в предпринятую 15–16 июля попытку военного переворота, в нем принял участие 8651 военный, что составляет 1,5 процента личного состава, включая 1676 старшин и рядовых и 1214 курсантов (по данным Генерального штаба). В распоряжении путчистов было 35 самолетов, 37 вертолетов, 74 танка, 246 бронемашин и 3 корабля. Изъято 3992 единиц легкого стрелкового оружия.

Постановление включает три приложения, касающихся: 1 – увольняемых со службы военнослужащих, 2 – закрываемых теле- и радиовещательных компаний, 3 – закрываемых газет, журналов и издательских домов. Имущество и активы закрытых организаций поступают в распоряжение казначейства Турции без обязательств по задолженностям.

В приложение № 1 попали 117 генералов, 32 адмирала, 1099 офицеров и 436 сержантов. Попадание в список закрывает им дорогу в ВС и работу в охранных ведомствах, если решение не будет обжаловано в судебном порядке. Кадровые назначения озвучил пресс-секретарь президента И. Калын по итогам состоявшегося 28 июля заседания Высшего военного совета Турции.

В приложение № 2 попало 3 новостных агентства, 16 телевизионных каналов, 23 радиостанции. В приложении № 3 указано 45 газет, 15 журналов, 29 издательств. Среди них и национальные медиаструктуры, и СМИ, известные только местным жителям. В их числе даже детский журнал «Велосипед».

Кроме запретов, увольнений и задержаний, важнейшим моментом постановления № 668 является то, что из ведения жандармерии и береговой охраны полностью выводятся все военные функции. Эти ведомства становятся гражданскими и переходят в подчинение Министерства внутренних дел. В законе наряду с обычным названием «Генеральное командование жандармерии» появляется и новое, гражданское – «Жандармерия Турецкой Республики». Все полномочия Генерального штаба над указанными структурами в полном объеме передаются в Министерство внутренних дел.

По сути страна становится на время «прокурорской» республикой. Прокуроры получают сверхполномочия, которыми правоохранительные органы смогут пользоваться без санкции суда, опираясь на аргумент о «неотложности». Сюда можно отнести право задерживать граждан, обыскивать жилые и служебные помещения, территории военных городков, офисы адвокатов. Разрешается копировать жесткие диски и документы, устанавливать телефонное прослушивание, а также организовывать техническое наблюдение и слежку. В случаях, когда это может представлять угрозу следствию, доступ адвокатов к материалам расследования ограничивается. Прокурор вправе ограничивать время встреч адвоката с подзащитным по одному и тому же вопросу пятью днями.

Лица, в отношении которых ведется расследование, а задержать не удалось, вне зависимости от места пребывания попадают в категорию «беглецы». Для присуждения этого статуса требования действующего законодательства в расчет приниматься не будут. Чтобы добиться присутствия «беглеца» на слушаниях может быть наложен арест на его имущество и прочие активы. Допускается изъятие личных документов и переписка с людьми, которые вправе отказываться от дачи свидетельских показаний по причине близкого родства (дети, супруги, родители).

Высшая учебная комиссия (YOK) получает право отлучать от специальности людей, подозреваемых в связях с FETO. Аналогичные полномочия в отношении военнослужащих получает Министерство обороны. Оно расширяет свои полномочия в отношении военных судов и получит право их учреждать и закрывать. Назначением родственников погибших в ходе попытки переворота на должности в госструктурах будет заниматься Управление по персоналу государственной службы.

В постановлении две группы вопросов: временные меры (расширенные полномочия прокуроров и особые процедуры расследования совершенных преступлений) и структурные изменения органов исполнительной власти страны (перераспределение функций в системе безопасности Турции). Первые – временные. Вторые – постоянные. Их действие должно сохраниться, когда РЧП будет отменен. Вопрос, насколько эти решения правомерно проводить по «упрощенной процедуре»? Но турецкая оппозиция и юридическое сообщество страны по этому поводу молчат, что легко объяснимо обоснованной боязнью за собственное будущее людей, которые могли бы принять участие в соответствующих прениях.

Ясно, что тема структурных перестановок в силовом блоке страны получит развитие. 28 июля Эрдоган выступил с инициативой о переподчинении генерального штаба и национальной разведывательной организации (МИТ) ему лично как президенту страны, сославшись на то, что систему, которая породила хунту, надо менять. Эти идеи и ранее звучали в связи с концепцией по переходу страны к президентской форме правления. Здесь напрямую затронуты конституционные вопросы, что требует слушаний в Меджлисе. В сложившейся ситуации, как представляется, Эрдогану не составит труда добиться от парламента того, что они пройдут в его пользу.

Чистки в разведке

Согласно данным экспертов, из национальной разведывательной организации Турции (МИТ) на сегодня уволены 150 сотрудников, большинство которых составляют оперативники. И это не предел. По тем же данным, судьба руководителя МИТ Х. Фидана висит на волоске. Его обвиняют чуть ли не в потворстве мятежникам. Этот вариант не исключен. Так, начальник военной разведки Турции Мустафа Озсой арестован и находится в столичной тюрьме. Очевидно, что МИТ была не в курсе событий и не смогла предотвратить попытку военного переворота. Это ослабляет версию о глобальной провокации, в соответствии с которой Эрдоган спровоцировал путч, чтобы избавиться от внутренней оппозиции. Под ней имеются в виду не только светские силы (кемалисты), но и сторонники оппозиционного имама Ф. Гюлена, чьей выдачи Анкара добивается от Вашингтона.

Обвинения в «засоренности» МИТ сторонниками Ф. Гюлена уже выдвигались Эрдоганом. В частности, после взрыва 10 октября 2015 года в Анкаре на прокурдском митинге президент критиковал Х. Фидана (тогда мягко) за то, что он недостаточно твердо проводит линию на удаление сторонников Гюлена из МИТ. Тогда Эрдоган указал на то, что резонансные теракты в Суруче и Анкаре произошли якобы в результате действий сторонников имама в генеральном директорате безопасности полиции, парализовавших работу этой структуры.

В реальности все иначе. В результате массовой чистки в полиции от «сторонников Гюлена» произошел отток квалифицированных кадров и началась подковерная борьба за главенство между главным директоратом безопасности и командованием специального подразделения «Озел Тим». Последнее сегодня расформировано в силу «вовлеченности его командования» в недавние события.

При этом МИТ не занималась внутренней оппозицией. Ее основными векторами работы были курды и джихадистские сирийские группировки. По первому вопросу Фидан вел основную работу по организации перемирия с Рабочей партией Курдистана (РПК). Не его вина, что этот проект Эрдоган свернул в угоду своим внутриполитическим интересам.

Фидану принадлежала главная роль в подкупе курдских кланов накануне парламентских выборов в ноябре 2015-го. Он работал с курдским кланом Букас и курировал проект установления доверительных отношений с курдской «Хизбаллой» (не связанной с ливанской шиитской организацией) и ее политическим крылом – партией Худа Пар, которая отдала свои голоса на парламентских выборах Партии справедливости и развития (ПСР).

Что касается джихадистов в Сирии, МИТ обеспечивала функционирование логистических каналов материально-технической поддержки всех структур исламистского сопротивления, от «Джебхат ан-Нусры» до «Исламского государства» (запрещенных в России организаций). В свое время именно Х. Фидан предложил признать ИГ и вести с ним диалог о сосуществовании. Резонансные теракты против прокурдских митингов в Суруче и Анкаре в прошлом году, очевидно, также не прошли мимо МИТ. Но он и бывший премьер-министр А. Давотоглу решили навязать Эрдогану линию поведения по курдскому вопросу и взаимоотношениям с Западом. Это оказалось достаточно для того, чтобы Фидана заподозрили в измене, от участия в путче до тайных связей с Гюленом.

Вопрос его отстранения от занимаемой должности «завис» по одной причине: неясно, что с ним делать. Для его ареста мало улик. О почетной ссылке послом в США речь более не идет, но и направлять его послом в Японию, как планировалось ранее, нельзя. Фидан знает так много, что если он вдруг «выберет свободу», станет проблемой хуже Гюлена. Но желающие его заменить активизировались. Среди них выделяется Ибрагим Калын – пресс-секретарь Эрдогана, который лоббирует свое назначение на его пост. Среди других кандидатов доверенный человек президента, заместитель министра образования Ю. Текин, бывший шеф полиции Стамбула С. Алтинок и посол Турции в США С. Килич. Кстати, если бы переворот удался, МИТ должен был возглавить генерал ВВС Гюкхан Сахин Сюнмезатес, который руководил попыткой захвата Эдогана. Вопрос, кто в таком случае должен был стать президентом Турции, пока не имеет ответа.

На посту руководителя МИТ может появиться и неизвестный человек, причем молодой. Чистка госаппарата и силового блока предполагает взлет по карьерной лестнице молодых турецких «хунвейбинов», костяк которых составят члены «Отоманского клуба» под руководством О. Окаклари. Не исключено, что кто-то из руководства этой организации возглавит МИТ. Но хотя она и серьезна по потенциалу (говорить о какой-то ее целенаправленной деятельности не приходится), назначение в разведку неквалифицированного человека чревато тем, что она может лишиться возможности реагировать на вызовы и угрозы безопасности Турции.

Экономические последствия политической бури

В связи с последними событиями Фонд (Вакуф) политических, экономических и социальных исследований SETAV дал оценку положению турецкой экономики в период чрезвычайного положения.

Известный своей проправительственной ориентацией фонд не попал в список 104 запрещенных. Но его данные далеки от оптимизма. Так, национальный индекс-100 на стамбульской бирже в день переворота 15 июля находился на отметке 82,825. К 21 июля он упал до 72,255. К 27 июля показатель достиг отметки в 75,076, однако говорить о том, что падение отыграно, преждевременно. Курсы лиры к доллару и евро 15 июля составляли 2,89 и 3,21 соответственно. К 21 июля стоимость национальной валюты упала до 3,07 и 3,38. 27 июля лира поднялась до 3,04 и 3,34, но рост этот символический. 3,0 за доллар – важная психологическая отметка.

Пока ясно, что ВВП на душу населения не вырастет, как продекларировало руководство страны, с 9 200 до 20 000 долларов США к 2023 году. Последнее означает: Турция не имеет тех экономических перспектив, что до попытки переворота. Восстановит ли она свой потенциал – вопрос. И это необходимо учитывать.