Долгое время одним из основных индикаторов положения в Сирии было состояние дел в крупнейшем городе севера страны – Алеппо. Поражение исламистских группировок в этой провинции означает коренной перелом в войне и начало ее постепенного сворачивания, в том числе потому, что для основных ее организаторов – Катара, Турции и Саудовской Аравии она становится абсолютно бесперспективной.

Показательно, что китайские аналитические центры следят за происходящим в Алеппо так же внимательно, как американские, и их выводы заслуживают внимания, исходя из неангажированности КНР, не имеющей собственных интересов в сирийском противостоянии и поддерживающей баланс отношений со всеми участниками конфликта, включая не только государства, спонсирующие исламистов, но и Иран, и Россию. Настоящая статья, посвященная битве за Алеппо, основана на материалах экспертов ИБВ М. В. Казанина и Ю. Б. Щегловина.

Оценки и расчеты китайских аналитиков

Аналитики Академии общественных наук КНР и представители китайских спецслужб наблюдают за развитием ситуации вокруг Алеппо с июля 2012 года, когда этот город был частично сдан сирийской армией. Самолеты ВВС САР могли наносить по боевикам лишь точечные неэффективные удары устаревшими боеприпасами. По оценкам китайских специалистов, через Алеппо за время вооруженного конфликта в Сирии переброшены в другие регионы страны 25–27 тысяч боевиков. Что до современного положения дел в городе, по сведениям из того же источника, с 31 июля по 9 августа, в период активных боевых действий в районе Алеппо значительные потери в живой силе понесли и ВС Сирии, и антиправительственные группировки.

По подсчетам аналитиков военной разведки НОАК, антиасадовские силы из 15 различных группировок собрали от пяти до семи тысяч боевиков для деблокирования транспортных артерий в районе Алеппо, но попытки контратак не увенчались успехом в первую очередь благодаря активной огневой поддержке правительственных войск российской авиацией. Истребители и бомбардировщики РФ оказывают подразделениям армии Асада «хирургически» точную помощь. Плюс стратегические бомбардировщики Ту-22М3 за последние две недели нанесли мощные удары по объектам исламистов, что заставляет их командиров опасаться наземных операций на других направлениях. Помимо того, государства, спонсирующие отряды противников Асада, ставят разные задачи своим подопечным, что снижает уровень координации их действий на местах.

Как считают сотрудники Института проблем современных международных отношений КНР, в ситуации вокруг Алеппо особенно велика роль Анкары. В городе действуют несколько сотен «добровольцев» – военнослужащих подразделений спецназначения ВС Турции. Вероятно, в результате бомбардировок турки потеряли только убитыми около ста человек. Определенные выводы китайские аналитики делают также из того, что больше всего требований об организации долговременного перемирия и открытия большего, чем в настоящее время, числа гуманитарных коридоров поступает России от представителей США, Великобритании и Франции. Это наталкивает на мысль о присутствии в Алеппо военных советников или сотрудников спецслужб из этих стран, которые наладили в Сирии взаимодействие с рядом группировок исламистов.

По данным наблюдателей КНР, в последние полгода в Алеппо сказывается нехватка продовольствии и медикаментов. Все семь городских больниц прекратили оказание помощи больным и раненым. По каналам «Красного Креста» и «Красного Полумесяца» поступают сообщения, что оставшееся в городе население голодает, поскольку группировки, контролирующие Алеппо, установили сверхвысокие цены на продовольствие, поступающее через территорию Ирака и Турции. Средства, полученные за продажу продуктов, идут на вооружение, боеприпасы и зарплату боевикам. При этом в Алеппо расположен один из основных складов боеприпасов исламистов, через который распределялись противотанковые средства, выстрелы для минометов и другое вооружение для отрядов запрещенных в России «Исламского государства» (ИГ) и «Джебхат Фатх аш-Шам». По данным КНР, за последние два года боевики в Сирии получили из Катара, Саудовской Аравии и Турции вооружения и боеприпасов на общую сумму более 1,15 миллиарда фунтов стерлингов.

Существование и разрастание исламистских группировок, по мнению китайских аналитиков, обусловлено низкой интенсивностью действий западной коалиции, которая несколько лет наносила удары по объектам инфраструктуры ИГ, в результате чего гибло больше мирного населения, чем боевиков. В НОАК отмечают: при наличии пяти авиационных баз – «Аль Дхафра» (ОАЭ), «Аль Удэйд» (Катар), «Иса» (Бахрейн), «Али аль-Салем» (Кувейт) и «Инджирлик» (Турция) пилотируемая и беспилотная авиация западных стран способна наносить по нескольку сотен авиационных ударов в сутки по позициям и инфраструктуре боевиков. ВМС США могли бы более интенсивно привлекать авианосные ударные группировки, на постоянной основе несущие боевое дежурство в Персидском заливе и Средиземном море.

В НОАК указывают и на крайне низкую эффективность современных разведывательно-ударных БЛА MQ-1 Predator и MQ-9 Reaper, действующих в интересах объединенного командования специальных операций (ОКСО), созданного в США для обнаружения и уничтожения террористов в любой точке планеты. Штат ОКСО состоит из сотрудников центра по борьбе с терроризмом ЦРУ и офицеров КССО. Отмечается, что БЛА применяют ракетно-бомбовое вооружение лишь в 20 процентов вылетов, однако за все время их применения погибли более 1500 гражданских лиц, а потери боевиков не превысили тысячу. При этом западные СМИ занимаются дезинформацией об «ошибочных авиаударах ВКС РФ по мирным жителям в Сирии».

Китайские специалисты полагают, что интенсивная работа ВКС РФ позволит ВС Сирии эффективно бороться с боевиками. Они отмечают, что российским и сирийским спецслужбам необходимо приложить больше усилий для блокирования каналов поставки вооружений и боеприпасов группировкам исламистов, а также следует жестко придерживаться планов проведения гуманитарной операции в районе Алеппо.

В публикациях СМИ КНР отмечается, что недавняя потеря российского вертолета Ми-8 – результат действий группировок, которые получают техническую помощь и информацию от спецслужб Соединенных Штатов. Китайские военные аналитики указывают, что БЛА ВВС США большую часть времени ведут разведку в отношении российских военных, что обусловило ряд успешных операций боевиков против ВКС РФ, специалистов и советников из нашей страны.

Размежевание на поле боя

После недельного наступления сторонники «Джебхат Фатх аш-Шам» (бывшая «Джебхат ан-Нусра») ценой колоссальных потерь сумели 6 августа захватить комплекс военно-инженерного училища близ перекрестка Расмус. Это позволило пробить коридор (примерно 1,2 километра) к осажденным исламистам в восточных районах Алеппо и перекрыть основную дорогу, по которой поступают подкрепление и боеприпасы сирийским правительственным силам в западной части города. Таким образом, образовались два кольца. В одном находятся правительственные силы, во втором – исламисты. Но кольца эти условные, особенно то, в котором правительственные силы. Назвать функционирование коридора в восточные районы Алеппо устойчивым нельзя – он простреливается сирийскими войсками. Переброска по нему значительных подкреплений и боеприпасов невозможна, положение окруженных боевиков остается незавидным.

9 августа сирийским войскам и их союзникам удалось вернуть контроль над высотой Телль-Сноубарат на юге Алеппо, отрезав боевиков от коридора в восточные районы города, сообщила телестанция «Аль-Манар». По ее данным, артиллерия ведет огонь по противнику, не позволяя ему приблизиться к предместью Расмуса. По данным американской разведки, полностью закрыть коридор не удалось, но после захвата высоты передвижение по нему невозможно. Одновременно американцы фиксируют концентрацию боевиков на юго-восточном направлении от Алеппо, что предполагает их подготовку к новому наступлению. Кроме того, с севера над городом нависают отряды «Исламского государства», которые могут войти во временный альянс с «Джебхат Фатх аш-Шам».

Из этого следует, что основная военная задача сегодня – установление устойчивого контроля над логистическим коридором близ Расмуса с решением задачи-максимум – возвращения силами Асада под контроль комплекса военно-инженерного училища. Необходимо как минимум сохранять уровень огневого воздействия на линии боевого соприкосновения и в ближнем тылу исламистов, не давая им сконцентрировать силы для нового наступления. Следует начать постепенное продвижение отдельных групп правительственных сил в глубь Восточного Алеппо с разных направлений при поддержке артиллерии и танков. Это не даст противнику, осажденному в этом районе, поддержать наступательными действиями атакующих извне исламистов. В данном сценарии участие российской стратегической авиации в нанесении ковровых авиаударов за пределами Алеппо по основным центрам скопления боевиков как в ближнем, так и в дальнем тылу может сыграть определяющую роль в срыве планов исламистов начать новое наступление.

Сейчас в Алеппо концентрируются дополнительные силы союзников Асада – боевики «Хезболлы» из элитного подразделения «Дивизия Радван», иракские ополченцы из «Харакат аль-Нуджаба» и палестинцы из «Бригад Аль-Кудс». Подтягиваются и сирийские правительственные войска – 15-й батальон сил спецназначения, подразделения «Тигр» и части 4-й бронетанковой дивизии. Это свидетельствует о подготовке контратаки, целью которой будет максимальное отдаление сил противника с юго-востока. Военная разведка США оценивает ситуацию для антиасадовских сил как крайне тревожную.

Аналитики РУМО полагают, что боевикам не удастся развить стратегическую инициативу, перехваченную после 6 августа, в силу потерь, истощения резервов, двойственной позиции Анкары после путча и договоренностей с Россией (на сегодня поток материально-технической помощи с турецкой территории уменьшился, а боевики в основном пользуются арсеналами, накопленными в Идлибе ранее, что ослабляет оборону этой провинции), а также подавляющего преимущества правительственных сил в огневой мощи. Новая попытка наступления может стоить исламистам потерь не только в живой силе, но и всей военной техники и артиллерии. Восполнить этот дефицит в нынешних условиях будет нереально.

Американцы полагают, что основная задача, стоящая перед исламистами, – поддержание ими имиджа «единственного защитника» суннитского населения Алеппо, что дает им приток людских резервов. При этом возможности эффективно размежевать единый фронт противников режима Асада на «террористов» и «умеренных» у Вашингтона нет, что остается самым уязвимым моментом политики США на сирийском направлении. Основной угрозой для достижения войсками Асада успеха в Алеппо остается инициированная американцами и французами в ООН кампания по объявлению 48-часовой гуманитарной паузы для подвоза продовольствия, ремонта электросетей и водопровода и т. п. В случае реализации такого сценария произойдет перегруппировка сил исламистов, а поддерживающее их население получит импульс к отказу выйти из Алеппо.

За диалог Анкары и Дамаска

Кризис в Сирии не может быть разрешен чисто военным путём. Это предопределено как демографическо-конфессиональной диспропорцией в стране, так и ходом суннито-шиитского противостояния в мусульманском мире. Целенаправленная поддержка основных спонсоров исламистского суннитского движения в Сирии в лице саудовцев, Катара и Турции будет продолжаться. Уязвимое звено в альянсе – Анкара, которая на фоне улучшения российско-турецких отношений и охлаждения с Западом будет проявлять гибкость в Сирии в соответствии с политической конъюнктурой. Основным средством воздействия на позицию Анкары при этом остается курдский фактор. Важна не только поддержка отрядов Народной самообороны, воюющих с исламистами в Сирии, но и позиция России по возобновлению поставок контрабандной нефти из Иракского Курдистана в Турцию, в чем заинтересовано окружение Эрдогана.

Помимо прочего, для Анкары крайне нежелательно усиление Тегерана в курдской автономии Ирака с перспективой ухода главного союзника Эрдогана в этом регионе – президента М. Барзани в оппозицию. Диалог с Анкарой по сирийскому конфликту должен выстраиваться с прицелом на необходимость прекращения поддержки «Джебхат ан-Нусры», переименованной в «Джебхат Фатх аш-Шам». Возможен отказ Асада и ВКС РФ от бомбардировок позиций протурецких группировок, не скомпрометированных участием в джихадистских зверствах. В перспективе можно говорить об инкорпорации протурецких умеренных политических фигур в государственно-административные структуры Сирии. Разумно отдать инициативу в выстраивании архитектуры власти в Сирии в части участия в ней протурецких фигур и выработки компромисса по этому поводу в руки Анкары и Дамаска при сохранении Москвой роли главного посредника. В этом случае катарско-саудовская поддержка антиасадовских сил упадет в разы, если не на порядок, благо, между саудовцами и Турцией существует противоречие по роли «Братьев-мусульман» в политической жизни исламского мира, их альянс временный и продиктован исключительно общими интересами на сирийском направлении. Точки соприкосновения у Анкары и Дамаска – сепаратистские амбиции курдов и невозможность для Турции жить в условиях курдского и левацкого террора.

Военные действия против исламистов должны иметь конечной целью создание условий для возобновления переговоров с позиций преимущества Дамаска и Москвы. В этой связи американские эксперты, близкие к Пентагону, оценивают битву за Алеппо как ключ с точки зрения перспектив влияния оппозиции в переговорном процессе и ее возможности выступать на равных с Дамаском. Именно этот тезис определяет позицию США и ЕС (прежде всего Франции) в отношении падения Восточного Алеппо. Они стремятся любой ценой сохранить суннитское сопротивление, пусть джихадистское, как реальную самодостаточную силу. При этом они исходят из идеи сдерживания иранского влияния на всем Ближнем Востоке.

Систему сдержек, которую США нарушили, свергнув в Ираке С. Хусейна, Вашингтон выстраивает заново. Этим в том числе объяснялась сделка по иранской ядерной программе. Взятие Алеппо приводит к перелому в кампании, резко увеличивая шансы Асада остаться у власти. Такой вариант развития событий не устраивает США и ЕС из-за усиления влияния России и Ирана в регионе. Отсюда попытки Вашингтона заморозить положение дел в Сирии до прихода новой администрации.

В этой ситуации необходимо:

• продолжать боевые действия под Алеппо с постепенным вытеснением исламистов из города. Взятие Алеппо и его окрестностей серьезно осложнит логистику «Джебхат ан-Нусры» (как бы она ни называлась) в Идлибе. Разумно использовать попытки боевиков штурмовать Алеппо для их истощения под огнем, включая использование российской стратегической авиации. Воспользовавшись концентрацией боевиков под Алеппо, вытеснять их с занятых позиций в Латакии, Хаме, Хомсе и Дейр эз-Зоре, параллельно контролируя возможную концентрацию сторонников ИГ под Пальмирой применением авиации;
• важно заблокировать попытки ООН ввести в практику длительные гуманитарные паузы в пользу боевиков с упором на решение кризиса в Алеппо исключительно в ходе гуманитарной операции, проводимой Россией. При этом боевые действия прекращаться не должны и необходимо быть готовыми к массовому исходу мирных жителей из Алеппо, что потребует привлечения ООН к работе в лагерях беженцев и организации гуманитарных интервенций;
• продолжить взаимодействие с курдами на севере Сирии для расширения их зон влияния по периметру турецкой границы для укрепления «буфера безопасности», что создаст барьер материально-технической поддержке боевиков. В Сирии в отличие от Афганистана можно не задействовать для таких целей правительственную армию. При этом нужно вести работу с Турцией по минимизации ее участия в снабжении исламистов и стимулировать Дамаск и Анкару к прямому диалогу. Достижение компромисса между ними – наиболее оптимальная возможность выхода из кризиса;
• предоставить США возможность действовать в Ракке и окрестностях, учитывая, что формальное взятие этого города – главная задача уходящей администрации США. Об иных геополитических вещах там сейчас не задумываются. Обама должен уйти «сильным президентом», а успех правительственных сил под Алеппо и неудача американцев под Раккой эту картину нивелируют;
• продолжать дипломатическое давление на патронов сирийской оппозиции, требуя от них разделения антиасадовских сил на террористов и «умеренных», имея в виду, что сделать это США не могут как в силу скорых президентских выборов, так и с целью решения главной задачи – сохранения военного потенциала суннитского сопротивления;
• вести оправдавшую себя практику договоренностей с племенными группами и кланами по их присоединению к перемирию.

Ведя переговоры или военные действия, реализуя экономические проекты и проводя культурную интервенцию за пределами России, не следует забывать, что в конечном счете цель этого – занять с минимальными издержками наиболее выигрышные, оптимально – стратегические позиции для страны, не в ущерб ее отношениям с партнерами. В Сирии ситуация выстраивается именно так, но пока только выстраивается.