Сирийская гражданская война развивается в логике, опровергающей прогнозы политологов, привыкших ориентироваться на правила однополярного мира. Египет, самая густонаселенная из суннитских арабских стран, поддерживает отношения с Дамаском, а не с его противниками, и это, судя по охлаждению отношений Каира с Эр-Риядом, не изменится ни в кратко-, ни в долгосрочной перспективе.

В события в Сирии вмешался Китай. США провалили соглашение с Россией о перемирии, продемонстрировав свою несостоятельность как партнеры и прямо угрожая Москве. Рассмотрим некоторые аспекты этих процессов, опираясь на материалы, подготовленные для Института Ближнего Востока Ю. Б. Щегловиным.

Унижение США оппозицией

В связи со срывом американо-российского соглашения от 9 сентября об установлении режима прекращения боевых действий в Сирии и дискуссиями на эту тему в СБ ООН между Вашингтоном и Москвой политологи задаются вопросом: пытались ли США и их союзники влиять на сирийскую оппозицию и склонить ее к выполнению соглашения? Позиция российского МИДа в данном случае проста и логична: Москву не интересует, что делалось на этом направлении. Важен результат, а его нет.

Справедливости ради признаем, что США и их союзники пытались убедить оппозицию принять условия перемирия. Эти мероприятия были строго засекречены. Имеется в виду сентябрьская встреча в Лондоне представителей сирийской исламистской оппозиции с британскими и американскими представителями. Сирийцев представляли делегаты от «Джебхат ан-Нусры» (переименована в «Джебхат Фатх аш-Шам»), «Ахрар аш-Шам» и «Джейш аль-ислам». Не было только эмиссаров «Исламского государства» (все перечисленные организации считаются в России террористическими).

В итоге оппозиционеры теоретически согласилась на «временное перемирие», но на крайне показательных и унизительных для США условиях. Они потребовали от США и их союзников 50 миллионов евро на реабилитацию беженцев и бойцов сопротивления, а также открытия массированной гуманитарной интервенции в Алеппо и другие блокированные правительственными силами районы, воздействия на президента Турции для бесплатного лечения раненых боевиков в госпиталях этой страны. Сирийская оппозиция жаловалась западным участникам встречи на Эрдогана, который перекрыл основные каналы снабжения боевиков и занял, по их выражению, позицию враждебного нейтралитета. Это проходило красной нитью в переговорах, в итоге закончившихся фиаско.

Противники режима Асада изначально не настраивались на соблюдение условий перемирия. США и их союзники при этом выглядели по сути сторонним наблюдателем. Вашингтон не в состоянии влиять на процессы, идущие в сирийской оппозиции, хотя имеет связь со всеми радикальными группами. У США сложные отношения с Турцией, блокирующей наступление международной коалиции на сирийскую «столицу» ИГ – Ракку. Анкара изгнала немцев с базы Инджирлик, в результате 20 вертолетов бундесвера и группу советников перебазировали на американские базы в Иорданию. Причем исламистский сегмент сирийской оппозиции выступает на переговорах единым фронтом, что вызывает обоснованные сомнения в самой возможности их разделения по принципу «умеренности».

Именно это положение зафиксировали США и их союзники, когда в разгар дискуссий о путях выхода из сирийского тупика (которые больше напоминали информационную войну) неожиданно заявили о признании «Джебхат ан-Нусры» террористической организацией. Американская юстиция признала группировку террористической организацией с начала сирийского кризиса, и это решение никто не отменял. Хотя Пентагон и сожалел о ненужной торопливости такого шага. Однако очередное признание террористов террористами было обращено не к России, а к сирийской оппозиции и Саудовской Аравии. Скрытый подтекст американского заявления: маневры по легитимации «Джебхат ан-Нусры» преобразованием или сменой названия, а также публичными заявлениями о разрыве с «Аль-Каидой» более всерьез восприниматься на Западе не будут.

Таким образом, подведена черта под долгими переговорами Вашингтона и Эр-Рияда при участии Анкары и Дохи о трансформации этой основной организации суннитского сопротивления в приемлемую для мирового сообщества структуру для ее инкорпорации в переговорный процесс по мирному урегулированию. Это серьезный сигнал для КСА. Следующим шагом могут быть аналогичные действия в отношении «Ахрар аш-Шам», на чем настаивает Москва. Негибкость Эр-Рияда в этом вопросе имеет двойственную природу. Во-первых, традиционное для бедуинов упорство, а во-вторых, надежда, что новый хозяин Белого дома изменит политику на сирийском направлении – что сомнительно. Новый президент скорее всего продолжит политику поддержки суннитского ядра сопротивления в Сирии, но с обязательным отказом от радикальной идеологии.

Впрочем, США сами виноваты в том, что к ним мало прислушиваются в сирийской оппозиции. С начала кризиса они приняли позицию стороннего наблюдателя и не делали никаких попыток структурировать «удобную» для себя оппозицию в лице Сирийской свободной армии (ССА), что им предлагали сделать в Анкаре. Причина – нежелание президента Обамы иметь дело с Эрдоганом. В результате оппозиционный сегмент отдали на откуп Эр-Рияду, который подтянул к своему проекту Анкару, в итоге джихадисты стали ведущей силой среди противников Асада. Начало военной операции России в Сирии 30 сентября 2015 года заставило Вашингтон активизироваться, но время для того, чтобы реально повлиять на ситуацию, было упущено.

Мало тонера

Официальный представитель Госдепартамента США Марк Тонер заявил 28 сентября на брифинге в Вашингтоне, что ситуация в Сирии может стать еще хуже. На вопрос, какими средствами влияния обладают США и не может ли быть одним из них вооружение населения сирийского Алеппо, он ответил: «Не думаю, что кому-либо из нас хотелось бы видеть ситуацию, при которой другие правительства поставляли оружие или усиливали помощь повстанческим группировкам... Но это сценарий, который возможен». Тонер подчеркнул, что говорил о других правительствах, а США этого не рассматривают.

Представитель Госдепа Джон Кирби сообщил, что чиновники, занимающиеся вопросами национальной безопасности, обсудили другие варианты разрешения сирийского кризиса, которые не вращаются вокруг дипломатии. Он не уточнил, какие варианты были предложены, и добавил, что Россия заинтересована в прекращении насилия в Сирии, так как экстремисты могут нанести ущерб российской безопасности и атаковать российские города.

Эти высказывания – явный блеф. Наступление правительственных войск в Восточном Алеппо – единственно верная реакция на попытки американцев затянуть процесс размежевания сил оппозиции, зафиксировав в Сирии статус-кво с сохранением военной альтернативы режиму Асада. Две их основные угрозы – снять перед Саудовской Аравией барьеры по снабжению террористов «Джебхат ан-Нусры» (она же «Джебхат Фатх аш-Шам») современным оружием, включая не только противотанковые ракеты, но и ПЗРК, и введение дополнительного пакета санкций против России. Прочее, вроде атак террористов на российские города, несерьезно. Это утверждение Кирби демонстрирует, что американцы действуют спонтанно. Администрация Обамы «пакует чемоданы» и неспособна на многоходовые комбинации.

Ни уходящий, ни новый президент не даст команды начать снабжение оружием группировки, которую американский Минюст считает террористической. Это серьезные репутационные риски. Максимум, на что могут пойти в Вашингтоне, – «дать добро» Эр-Рияду на начало операций такого рода. И здесь встает вопрос о позиции Анкары, которая неоднозначна и вследствие обострения турецко-американских отношений, и в связи с нежеланием Эрдогана вновь портить отношения с Москвой, и из-за опасений по поводу чрезмерного усиления ваххабитских групп – соперников курируемых турками «Братьев-мусульман».

Вмешательство США путем ввода войск и начала массированных бомбардировок позиций сирийских правительственных сил, чтобы сдержать их наступление в Алеппо, нереально. Что до антироссийских санкций, они будут носить характер демонстрационный, а не реальный. Весь возможный санкционный экономический инструментарий американцы использовали в связи с Украиной. Это только развяжет руки Москве и Дамаску, обнуляя для Запада рычаги влияния на ситуацию через консультации с Россией в Женеве.

Нервная реакция США понятна. Сохранение наступательной динамики в Алеппо с перспективой окончательной «зачистки» города означает перелом в боевых действиях и активизацию урегулирования ситуации по принципу сепаратного присоединения сирийских населенных пунктов к перемирию с Дамаском. Это равнозначно резкому усилению влияния Москвы, укреплению позиций Асада и политическому фиаско Вашингтона. Но реальных рычагов воздействия на ситуацию в Сирии у американцев нет. Наступление на Ракку отложено в силу позиции Анкары, а попытка открыть «второй фронт» в Дейр эз-Зоре с помощью подготовленных в Иордании сирийских оппозиционеров провалилась.

ПЗРК для террористов

На момент начала дипломатической и информационной кампании шантажа России после предсказуемого срыва российско-американского соглашения США уже дали «зеленый свет» на «ограниченные поставки» систем ПЗРК сирийским «оппозиционерам», размещенным вдоль сирийско-турецкой границы. Решение принято на совещании представителей военного и разведывательного блока США, КСА, Катара, Турции и ОАЭ, которое состоялось 24 сентября в Эр-Рияде.

Центральной темой обсуждения было согласие Вашингтона на масштабные поставки ПЗРК оппозиции, против которых выступали представители ЦРУ. При этом американцы подвергались колоссальному давлению со стороны коллег из стран Персидского залива, настаивавших на необходимости этого в связи с угрожающим положением на фронтах. Аравийские монархии также просили возобновить поставки противотанковых систем TOW.

Конечное соглашение предусматривает ограниченные поставки ПЗРК неамериканского производства, последнего уровня технологий, лимитированному числу повстанческих групп на сирийско-турецкой границе с гарантией того, что они не попадут в руки «Исламского государства» или «Джебхат ан-Нусры». Вот что имели в виду представители Госдепартамента США, говоря о скором росте потерь российского контингента и обсуждении вопросов воздействия на Москву вне дипломатических усилий.

Каковы перспективы? Американцы выдержали давление саудовцев и настояли на ограниченном числе поставляемых ПЗРК (не более 30 комплектов). Вашингтон не начал в Сирии реализацию «афганской схемы» с поставками «Стингеров». Это пока что пробный шаг с целью давления на Москву и успокоительный жест для союзников по «антитеррористической коалиции». От соглашения более всех выиграла Турция, поскольку размещенные вдоль границы повстанческие группировки – те самые группы, которые располагаются в «зоне безопасности»» между Джараблусом и Аазазом. Впрочем, там же дислоцируются отряды «Ахрар аш-Шам» и «Нуррадин аз-Зенги», попадание к которым ПЗРК реально.

Смогут ли турки гарантировать, что ПЗРК не расползутся вместе с этими группировками по всей сирийской территории? Если такое случится, это будет означать, что Анкара сознательно пошла на такой шаг. Пока, как полагают эксперты, вариант маловероятен: турецкую сторону более интересуют дополнительные гарантии безопасности их групп в приграничье. Анкару чрезвычайно беспокоят действия российской и сирийской авиации.

В октябре 2015 года США уже разрешали ограниченные поставки ПЗРК Саудовской Аравии и Турции. Тогда ПЗРК производства КНР поставлялись отрядам Сирийской свободной армии на юге Сирии и боевикам «Ахрар аш-Шам». Часть их оказалась в руках «Джебхат ан-Нусры». Теперь поставки ПЗРК скорее всего будут только «Ахрар аш-Шам» и двум-трем локальным группам: спецслужбы Иордании возражают против таких операций рядом со своей границей. В 2015 году иорданцы также были против поставок ПЗРК, опасаясь, что это приведет к эскалации напряженности в королевстве.

Передача ПЗРК просаудовским группировкам под Алеппо обсуждается в Белом доме. Там склоняются к тому, что ПЗРК могут располагаться в Идлибе и прикрывать штабные центры оппозиционеров, но не в Алеппо, как на том настаивает Эр-Рияд. Гарантии неприменения ПЗРК против авиации международной коалиции во главе с США, которые они получили от Саудовской Аравии, в Вашингтоне полагают недостаточными.

Можно констатировать, что пока интересы США, КСА, Турции и Катара на сирийском направлении совпадают. Во главу угла ставится сохранение суннитского ядра сопротивления в Восточном Алеппо. О масштабной американской помощи антиасадовским силам речи не идет. Вашингтон решил действовать булавочными уколами, полагая, что это заставит Москву возобновить переговоры о заключении перемирия в Алеппо без выполнения обязательств со стороны США в отношении размежевания противников режима Асада на «хороших» и «плохих».

Поражение в Алеппо чревато печальными последствиями для антиасадовской коалиции, хотя проигрыш у ее участников разный. Для Саудовской Аравии это обеспечение условий наступления военных Дамаска на Идлиб. Для США – доказательство их несостоятельности в Сирии и проигрыш России по очкам. Это будет вынуждать Вашингтон идти на риск, чреватый повышением уязвимости собственных пассажирских авиалайнеров и военных самолетов. Эр-Рияд в данной ситуации не отказывается от массированной материально-технической поддержки антиасадовских группировок, переводя ее на качественно новый уровень.

Уйгурский фактор

Теракт смертника, атаковавшего 30 августа посольство КНР в Бишкеке, укрепил стремление Пекина закрепиться в коалиции стран, противостоящих «Исламскому государству». Атака произошла спустя две недели после того, как президент КНР Си Цзиньпин объявил о присоединении своей страны к борьбе против ИГ в союзе с Дамаском и Москвой, что серьезно осложняет жизнь международной коалиции во главе с США. Китай впервые за 25 лет отошел от невмешательства в события в третьих странах, не касающиеся его экономических интересов. Объявление о выступлении на стороне Дамаска в подготовке бойцов спецподразделений и направление в помощь ему специалистов по борьбе с террором – весомое подкрепление усилий Москвы на сирийском направлении.

Оно стало результатом лоббизма Министерства государственной безопасности (МГБ) КНР, обосновавшего необходимость более активной китайской позиции в противодействии ИГ, в том числе в Сирии. На этом настояли специалисты по Ближнему Востоку Китайского института (CICIR) – подразделения 8-го департамента МГБ, мотивировав это тем, что в ИГ воюют несколько сот уйгурских сепаратистов. Основной упор командированные в Сирию оперативники МГБ КНР будут делать на их выявление и нейтрализацию.

В докладе CICIR делается вывод о необходимости использовать опыт России по сдерживанию радикалов, перенесшей всю тяжесть борьбы с ними на их территорию, не дожидаясь, когда они придут в РФ. Авторы делают вывод о необходимости поддержки Асада как единственной альтернативы превращению Сирии в оплот исламистского терроризма с перспективой его использования уйгурами как тыловой базы. Они делают вывод о внутриполитических рисках социальной нестабильности в республиках Центральной Азии и экспансии на этом фоне сторонников ИГ в пику светским авторитарным режимам.

Центральноазиатский вектор усилий в сфере безопасности предлагается сделать одной из приоритетных задач Китая. Сирийское направление уполномочено курировать МГБ КНР. Политические контакты осуществляются по линии Китайского института международных исследований и CICIR. От сирийцев поддерживать контакты с китайскими партнерами уполномочена советник Асада Бусейна Шаабан.

Пекин использует тактику превентивных ударов по сторонникам исламистских и сепаратистских уйгурских организаций за границей в зонах их активности и тренировок. Пример: активность китайских спецслужб в Таиланде, ставшем перевалочным пунктом транзита уйгурских сепаратистов в Турцию и страны Юго-Восточной Азии, откуда они направляются к джихадистам. Китайцам удалось добиться от таиландских властей депортации в КНР уйгуров, получивших от посольской резидентуры МИТ в Бангкоке турецкие паспорта.

Оперативники из МГБ КНР сыграли решающую роль в ликвидации в Индонезии 18 июля Шейха Абу Вардана Сантосо, присягнувшего на верность ИГ, в группе которого воевали китайские уйгуры. При этом МГБ КНР пошло на беспрецедентное сотрудничество с индонезийской BIN и австралийской Australian Secret Intelligence Service, которые не могли установить местонахождение Сантосо. Китайцы пошли на расшифровку агентуры, чтобы нейтрализовать Сантосо и его группу. Это свидетельствует – Пекин оценивает вероятность активизации уйгурского радикализма в КНР как высокую.

Характерно, что после заявлений Си Цзиньпина об активизации на сирийском направлении комиссия конгресса США по мониторингу ситуации в сфере экономики и безопасности в КНР запросила у главы национальной разведки США информацию об объеме передаваемых по партнерским каналам Пекину данных в отношении активности уйгуров. Указывалось на необходимость ревизии передаваемых материалов, чтобы власти КНР не могли их использовать в целях репрессий против активистов уйгурского освободительного движения.