Ближний и Средний Восток, Африка остаются регионами, нестабильность которых оказывает влияние на остальной мир – от проблемы беженцев до распространения терроризма, являющегося основным инструментом радикального ислама в борьбе за власть на международной арене.

Каир без Эр-Рияда

Весь период после свержения египетскими военными правительства «Братьев-мусульман» во главе с М. Мурси Саудовская Аравия была основным союзником (и спонсором) АРЕ. Сегодня этот альянс прекращает существование. Свидетельством чего стало, в частности, заседание административного суда при Госсовете Египта, на котором поддержан вердикт о признании недействительным египетско-саудовского соглашения о делимитации морской границы, предусматривающего передачу островов Тиран и Санафир КСА. Оно было подписано в апреле сего года во время визита короля Саудовской Аравии в АРЕ. Египет заявил тогда, что острова принадлежат КСА, а под юрисдикцией и защитой Каира они находились по просьбе Эр-Рияда с 1950 года. Одновременно саудовская нефтяная компания Aramco прекратила поставки топлива в Египет.

Судебные тяжбы о спорных островах и замораживание поставок нефти связаны с разными подходами Каира и Эр-Рияда в отношении использования исламистского фактора в саудовской внешней политике. Что до судов, Каир пытался с помощью традиционных для региона «намеков» погасить задолженность по полученным от Эр-Рияда кредитам для поддержания курса египетского фунта. Сейчас он отпущен в свободное плавание, что связано с прекращением финансовых траншей из КСА.

Для Каира неприемлем вариант использования исламистов для решения задач внешней политики королевства в Сирии и мусульманском мире в целом, а также задействование египетских военных для установления саудовского влияния. Для оформления разрыва нужен был только повод. Им стало «неправильное» голосование делегации АРЕ в ООН российской резолюции по сирийскому конфликту.

Разрыв будет только усиливаться, и наследника наследного принца и министра обороны Мухаммеда бен Сальмана можно поздравить с внешнеполитическим фиаско. КСА теряет возможность влиять на ситуацию в Ливии и на Африканском континенте в целом. Но вряд ли следует ожидать вывода египетских военных из состава сил воюющей в Йемене «аравийской коалиции». В сохранении там АРЕ заинтересованы ОАЭ, а поссориться с ними в Каире не могут.

ОАЭ – новый союзник АРЕ (неприятие «Братьев-мусульман» во всех их проявлениях – основа этого альянса) совместно с Египтом – создают сеть военно-морских опорных пунктов и баз на побережье Красного моря и Африканского Рога. Каиру это необходимо для контроля над основными транспортными коридорами и как способ влиять на ситуацию в опорных для себя точках Африки, прежде всего из-за попыток Эфиопии изменить объем распределения водных ресурсов Нила и строительства плотины на Голубом Ниле.

Отказ КСА от поддержки Египта привел к повороту последнего к Ирану в вопросе возмещения поставок нефти. АРЕ ежемесячно потребляет 6,5 миллиона тонн углеводородов, из которых 4,2 миллиона покрывает внутреннее производство, а 2,3 миллиона тонн импортируется. В Тегеране поддержат Каир для углубления раскола между двумя самыми серьезными игроками на суннитском поле.

Ливийские распри

На фоне наступления генерала Х. Хафтара в Ливии (лояльные ему силы контролируют, по некоторым данным, до 70% территории страны) и переговоров между Тобруком и Мисуратой о системе распределения полномочий обострилась ситуация в Феццане. До сих пор линия основного противостояния проходила между Триполитанией и Киренаикой. Однако в Феццане лежат нефтяные месторождения (в том числе крупнейшее – «Элефант»), которые могут влиять на ситуацию в Триполитании. Идет межплеменная борьба между тубу и туарегами, представленными кланом оулд слиман.

Делегаты племен должны встретиться в ноябре в Риме для обсуждения проблем в отношениях. Первоначальная встреча прошла в Италии 3–5 октября при посредничестве церковной общины Сант-Эджидио.

Основной темой переговоров была выработка условий для открытия аэропорта в Себха, региональной столице, который не работает с 2012 года, а также совместных шагов для охраны и патрулирования южных границ Ливии. В ноябре в Риме ожидается подписание второй части соглашения. Первое, заключенное в начале 2016-го, предусматривало возобновление внутренних перелетов в Ливии с использованием базы ВВС «Убари» в регионе и восстановление работы местной ТЭС. В результате 18 октября впервые с 2014 года возобновлено авиасообщение с Триполи самолетами Ливийской компании.

Лидеры тубу собрались на заброшенной военной базе «Аль-Вигш» недалеко от Гатруна для обсуждения наступления сил генерала Хафтара в Феццане. Возглавляет их министр труда правительства национального согласия (ПНС) Ф. Сараджа Али Гальма, что позволяет предположить раскол в этом органе в ближайшем будущем. Тубу встревожены окружением силами Хафтара Куфры и бомбардировкой его авиацией оазиса Ребиана 31 октября. Они опасаются, что столкнутся с альянсом между силами Хафтара и традиционным конкурентом – туарегами клана оулд слиман.

Их альянс поддерживают власти и военные Нигера, полагающие, что так смогут обезопасить северные границы от возможной инфильтрации боевиков. За этим стоят французы, несущие основную нагрузку в операциях против исламистов в Нигере и на севере Мали. С учетом того что спецназ Пятой республики поддерживал наступление сил Х. Хафтара на Бенгази и другие оплоты исламистов, ясна роль Парижа в том, что эти силы начали наступление в Феццане.

Французское разведсообщество с весны 2016 года активно прорабатывало планы срыва проникновения исламистов из ливийского «Исламского государства» (запрещенного в России) в Нигер. Париж был убежден, что после взятия силами Мисураты под руководством американских и британских инструкторов Сирта, оплота ИГ, его сторонники начнут двигаться на Нигер. Учитывалось, что многие из них были в прошлом силовиками режима Каддафи и хорошо осведомлены о тайных логистических коридорах между Ливией и Нигером, в свое время использовавшихся для поддержки туарегов-сепаратистов.

После свержения Каддафи многие его сторонники ушли этим путем в Нигер с оружием и находятся там до сих пор, растворившись среди местного населения. В этой связи французы предположили, что сторонники ИГ и каддафисты в Нигере могут образовать единый фронт. Отсюда посредничество Парижа по образованию альянса сил Хафтара и туарегов оулд слиман. Переговоры шли несколько месяцев и, судя по динамике наступательных операций сил Хафтара, окончились договоренностями о взаимодействии. Это тревожит лидеров тубу.

Силовое давление сил Хафтара в Феццане не случайно. Сирт будет взят, и сторонники ИГ начнут искать пути отхода. Тубу решили придерживаться нейтралитета к ИГ, в столкновения не вступать и не препятствовать их отходу в Нигер. 4–5 ноября ополченцы тубу освободили четырех джихадистов (двух ливийцев, сирийца и сомалийца). Как полагают французские разведслужбы, это была группа разведки ИГ, проверявшая пути отхода основных сил из Сирта. Переговоры с тубу о передаче их французским или нигерийским силовикам провалились. Отсюда силовой подход Хафтара и туарегов к тубу, что стоит рассматривать как принуждение к нужной линии поведения по отношению к джихадистам.

Судан надеется на Трампа

В Судане в начале ноября не произошло новой «арабской весны». На этом варианте развития событий акцентировал внимание посол США в Хартуме, предостерегавший своих сотрудников от появления в людных местах и на улицах столицы. Ожидания массовых социальных протестов были связаны с резким ростом цен на электричество и воду. С 3 ноября правительство отказалось от значительной части субсидий на них. Когда в 2013 году правительство пошло на аналогичные меры, во многих городах страны вспыхнули волнения. От 85 до 200 демонстрантов были убиты.

Но в данном случае ничего подобного не было, хотя все лидеры оппозиционных партий призвали к протестам. Это показывает, что структурная оппозиция дезорганизована гражданской войной в Южном Судане и потерей финансовой помощи из Уганды. Сыграло и то, что повышение цен произошло зимой, а не летом, и то, что правительство ранее объявило о повышении зарплаты в публичном секторе на 20 процентов. Безработные получили по минимальной зарплате в честь праздника Ид аль-фитр и по две – по случаю праздника Ид аль-адха. Занятым в публичном секторе выданы разовые субсидии на покупку одежды и продовольствия. Обещано повышение пенсий госслужащим.

Постепенный отказ от субсидирования важнейших сфер экономики – вынужденная мера Хартума. Национальная валюта просела на черном рынке, золотовалютные запасы на грани истощения. Перед правительством есть только один вариант действий – плавная девальвация фунта и кардинальное сокращение расходов бюджета. Саудовский источник поддержания стабильности фунта иссяк. Политика Хартума не изменилась, суданский воинский контингент по-прежнему в Йемене в составе аравийской коалиции, но финансовые транши из Эр-Рияда прекратились. Это свидетельствует об истощении саудовских возможностей влиять на политику с помощью денежной подпитки.

В Хартуме основные надежды возлагают на приход нового президента США и отмену экономических санкций, наложенных Вашингтоном в 1997 году за связь режима с Усамой бен Ладеном. Политический советник Трампа ливанец-маронит Валид Фарес выступает за снятие санкций с Судана. Он утверждает, что администрация Обамы маргинализировала Судан в силу засилья в Госдепартаменте «афроамериканского лобби», которое поддерживает Джубу.

Проблема в том, что одностороннее снятие с Хартума санкций вызовет осложнения в отношениях Вашингтона и Брюсселя. Там как приоритет для такого решения называют выполнение вердикта Международного уголовного суда (МУС) об аресте президента Судана О. аль-Башира и расследовании военных преступлений в Дарфуре. Так как все упирается в фигуру суданского президента, снятие санкций нереализуемо при его жизни – как минимум политической.

Призрачный штурм Мосула

Телеканал «Скай ньюс – Арабия» заявил, что под Мосулом ликвидированы 1363 сторонника ИГ. Это свидетельствует об очередной фальсификации уже исходя из точности цифр. Определить число уничтоженных исламистов можно, только считая павших на поле боя перед их захоронением. Такого количества погибших боевиков быть не может, в том числе потому, что окрестности Мосула, о захвате которых сообщали представители коалиции, были оставлены ИГ без боя, что отвечает их тактике – сконцентрировать узлы обороны как можно ближе к центру города. Это фактически нивелирует преимущество противника в авиации и артиллерии.

Приведенные коалицией цифры потерь составляют до четверти гарнизона ИГ в Мосуле. При таких потерях у противника наступающие были бы уже на подходе к центру. Вместо этого они застряли в пригородах (которые, как выясняется на примере боев в Эль-Интисар, еще не зачищены) и готовятся к штурму аэропорта Мосула, вокруг которого исламисты создали полосу отчуждения, разрушив дома по периметру и улучшив простреливаемость основных направлений наступления. В аэропорту согласно данным аэрофотосъемки оборудованы баррикады и доты.

Переброска американских военных из 18-го воздушно-десантного корпуса под Мосул – мера вынужденная и непопулярная в Пентагоне. Потери американцев составили взвод только убитыми, а бои в городе еще не начинались. Причем о пассивном поведении союзников в Пентагоне знали заранее и подготовили планы усиления группировки за счет собственных сил. Этот план Пентагон разработал на самый крайний случай, и он уже наступил. Вопрос: будет ли министр обороны США К. Эштон заниматься авантюрами, зная, что через три месяца его отправят в отставку? Он затевал это в надежде продолжить карьеру при Х. Клинтон, сторонником которой является. Теперь стимулов ставить на кон свою репутацию у него нет. Это значит, штурм Мосула приобретает еще более неопределенный и растянутый во времени характер.

Пакистан за скобками

В последнее время, отмечают эксперты, наблюдается укрепление позиций исламистов в восточных и южных афганских провинциях – Логаре, Нангархаре, Гильменде, а также на севере страны – в Кундузе, Джаузджане и Парване. Полевые командиры и боевики «Талибана» все чаще присягают на верность «Исламскому государству». Эти события, как и гибель ряда полевых командиров, следует расценивать и как проявление внутрифракционного конфликта, и как борьбу между основными международными спонсорами расколотого «Талибана». Ситуация обострилась после прихода к власти в движении муллы Хабитуллы Ахундзады в начале 2016 года при явном кураторстве пакистанской межведомственной разведывательной службы (ISI), которая многого не просчитала. Ахундзада выступил убежденным сторонником альянса с Ираном, что обрело практические формы в виде поставок оружия лояльным «кветтской шуре» отрядам талибов. Союз подразумевает взаимодействие этих отрядов с проиранскими хазарейцами, притом что представить альянс пуштунов с хазарейцами было сложно, и это, видимо, даже в теории не учитывалось пакистанскими аналитиками.

Лидеров «кветтской шуры» можно понять: им не до межконфессиональных проблем, речь идет о сохранении себя как структуры, которая могла бы влиять на внутриполитические процессы в Афганистане. При этом у Исламабада острый дефицит финансовых и материальных ресурсов, без чего управлять талибами в принципе невозможно. В данном случае сыграло роль резкое сокращение прямой военной помощи Пакистану из США – более чем в три раза. Связано это было не только с двойственной позицией пакистанских военных в период борьбы с «Аль-Каидой», но и с тем, что в Вашингтоне выбрали новую схему внутриафганского урегулирования, в которой Исламабаду отводится мало места. В Пакистане это вызвало негодование, создание сопротивления американским планам и как следствие – сокращение финансирования. В итоге разные фракции талибов стали искать себе новых спонсоров, и находить их. Кто в лице Тегерана, кто – Дохи.

Экспансия афганского ИГ – дело рук спецслужб Катара, а не глобальная комбинация международного ИГ просто потому, что такового в природе не существует. Есть конкретные группы под этим названием, которые возникают там, где это выгодно Дохе. Применительно к Афганистану это попытка создания устойчивой силы влияния Катара, с помощью которой можно вмешиваться во внутриафганские процессы. В том числе для реализации в будущем глобальных экономических проектов.

Связь афганских сторонников ИГ и спецслужб Катара получила на днях подтверждение. Пребывающий в Катаре бывший представитель «Талибана» в этой стране мулла Тайеб Агха обратился к руководству движения с письмом, в котором сетовал на то, что «Талибан» уже продолжительное время находится под управлением «иностранных шпионов» (крайне прозрачный намек на пакистанскую ISI) и это необходимо срочно менять. Его призыв – послание Дохи о том, что Исламабад должен смириться с утерей монопольного права на управление талибами и участия в процессе внутриафганского урегулирования.

В этой связи необходимо напомнить о двух событиях. В сентябре делегация прокатарских талибов посетила Исламабад для проведения консультаций и определения своего места в системе внутриафганского урегулирования по сценарию пакистанцев. Переговоры закончились безрезультатно. В середине октября в Дохе состоялись секретные консультации прокатарского крыла талибов (афганского ИГ), американских эмиссаров из ЦРУ и Госдепа США, а также личных представителей афганского президента Ашрафа Гани. Представителей Пакистана в Доху не пригласили. О реакции на это Исламабада говорить излишне. На переговорах речь шла о месте прокатарского крыла в американо-афганском варианте урегулирования. Судя по антипакистанскому письму Агхи и тому, что он поддержал продолжение консультаций с Кабулом и Вашингтоном, этот раунд переговоров прошел успешно.

У пакистанцев в активе только два весомых козыря на талибской площадке – сын покойного муллы Омара Якуб и «сеть Хаккани», которые остаются в плотной орбите ISI. И это все, что есть, если исключить версию, что контакты и альянс «кветтской шуры» с иранцами являются частью пакистанской многоходовой комбинации, позволяющей Исламабаду за счет Тегерана пережить трудные времена и сохранить боевой потенциал своих отрядов при нейтралитете хазарейской милиции.

Отвергать этот вариант с ходу не стоит. Демонстративно-показательный домашний арест ряда членов «кветтской шуры» по обвинению в связях с Тегераном может оказаться лишь маскировкой реальной ситуации для Саудовской Аравии, которая до сих пор остается одним из главных спонсоров перевооружения пакистанских вооруженных сил. Хотя укрепление на внутриафганской арене враждебного КСА Ирана и соперничающего с Эр-Риядом Катара показательно...