За серией терактов во Франции последовала активизация участия Парижа в антихалифатской коалиции, а также декларация Франсуа Олландом намерения убедить Обаму в необходимости трансформации отдельных американской и российской коалиций в единую американо-российскую. Резкая конструктивизация позиции Франции вызвала в российском экспертном сообществе и СМИ волну надежд на создание на Ближнем Востоке единого фронта цивилизации против варварства.

В пятницу 20-го ноября прошли сообщения об обстреле ресторана в Кельне (один человек убит, четверо ранены) и о захвате в заложники в Мали (более сотни сотрудников международных организаций, включая большое количество китайских граждан). Накануне китайское правительство уже угрожало исламистам, казнившим гражданина КНР в Ираке. Наконец, ИГ, укрепляясь в Афганистане, угрожает не только Средней Азии (а следовательно и России), но Синьцзян-Уйгурскому автономному району КНР, который исламисты считают территорией халифата. Более того, ИГ уже объявил КНР войну.

Если каждая страна, подвергшаяся нападению исламских террористов, будет реагировать так же эмоционально, как Франция, скоро на Ближнем Востоке будет не протолкнуться от желающих повоевать.

Однако, во-первых, количество не всегда переходит в качество. Координация действий сотен разнокалиберных подразделений из десятков государств, обученных в рамках разных военных систем, с оружием и техникой несовпадающих стандартов сама по себе является огромной проблемой. А им еще и воевать надо.
По этой причине обладатели квалифицированных армий, как правило, предпочитают, чтобы неадекватные союзнические контингенты под ногами не путались. Даже в американских мультинациональных коалициях (в Ираке и Афганистане) задачей союзников было демонстрировать флаг и создавать иллюзию массовой международной поддержки инициатив США. Воюющий же контингент на 90% состоял из американцев, и еще на пару процентов — из британцев.

Во-вторых, и это важнее, каждый союзник, реальный и потенциальный, в каждом конфликте преследует собственные цели. В результате чего послевоенное урегулирование бывает крайне осложнено (делить послевоенную Европу начали в Тегеране в 1943 году, продолжили в Ялте в 1945 и закончили в Потсдаме в том же году, что не помешало Черчиллю уже 5-го марта 1946 года объявить холодную войну СССР, причем только потому, что не смог убедить США решиться на горячую).

Это не единичный пример. Вторая Балканская война началась 29 июня 1913 года между союзниками по закончившейся 30 мая 1913 года (боевые действия прекращены в марте) Первой Балканской войне. Просто Сербия с Болгарией не поделили между собой Македонию. Столетняя война была проиграна англичанами не только и не столько потому, что Жана д'Арк воодушевила французов на сопротивление, но в значительно большей степени из-за распада, направленного против французского королевского дома англо-бургундского союза, не поделившего уже, казалось, завоеванную Францию.

Появление большого числа союзников или проявление готовности многих государств стать таковыми проистекает не из внезапно осознанной опасности для цивилизации терроризма в целом и халифата в частности. Союзники приходят на поле боя тогда, когда победа предрешена, и приходит пора разделить с победителем успех, славу, почести и материальные ценности.
Сегодня поражение халифата от российско-иранско-сирийской коалиции предрешено. Не понимают (а вернее делают вид, что не понимают) это только те, кто по разным причинам (в силу враждебности или интеллектуальной ущербности) сделал ставку на поражение России еще в начале украинского кризиса. Ныне их ряды поредели, но оставшиеся маргиналы продолжают уныло (уже без особой надежды, просто по инерции и от безысходности) пророчить сдачу Крыма, Донбасса, Сирии и всего вплоть до Москвы.

А вот наши геополитические оппоненты ситуацию понимают хорошо. Отсюда и их внезапное оживление, и готовность признать конструктивную роль России в Сирии, и намерение повоевать более активно и побомбить халифат более прицельно, и готовность обсуждать формат сирийского урегулирования без предварительных наглых требований об уходе Асада прямо здесь и сейчас.

Ближний Восток — слишком лакомый кусок. Задолго до того, как нефть стала кровью экономики, а страны Залива стали глобальной нефтяной кладовой, задолго до прорытия Суэцкого канала, обеспечившего короткий и надежный путь доставки энергоносителей, от добытчика к потребителю, Ближний Восток бы одним из важнейших стратегических пунктов планеты, за обладание которым войны велись с начала времен, с создания первых государств в долине Нила и междуречье Тигра и Евфрата. Ну а с ростом мирового значения нефти, пословица "Кто владеет Ближним Востоком — владеет миром" неоднократно подтверждалась.

Единоличный контроль над Ближним Востоком США утрачивают. Коллективный контроль Запада по итогам нынешних боевых действий также представляется маловероятным. Но это вовсе не значит, что наши "друзья и партнеры" молча утрутся и не предпримут никаких действий по защите своих интересов.
Для начала им необходимо ввести в процесс как можно больше участников, готовых сыграть на их стороне. Точка входа — участие в боевых действиях. Поэтому не удивлюсь, если, с террористическими атаками или без них, страна за страной начнут "прозревать" и присоединяться к ударам по халифату. Непонятно, правда, к какой коалиции принадлежит Париж. Официально он заявил о намерении действовать в контакте и с Вашингтоном, и с Москвой, но это разные коалиции, и видение формата окончательной победы у них тоже разное, а "коалиции всех" пока не существует.

Тем не менее, Россия уже вынуждена признать Францию союзником, а президент дал указание Вооруженным Силам не прогонять от берегов Сирии идущий туда авианосец "Шарль де Голь". Его надо рассматривать как союзное судно. В отношении американских кораблей, которыми тоже кишит Средиземное море, такие указания не давались.

При этом Франция обратилась за военной помощью к ЕС. Так что через некоторое время среди наших "союзников" могут появиться корабли и самолеты Италии, Германии, Великобритании, Нидерландов.

Думаю, толку от союзных контингентов будет не слишком много. В коалиции с США они пока не демонстрировали выдающихся успехов. Трудно ожидать, что ситуация изменится, если они станут союзниками России. Но все союзники по итогам победы имеют право на участие в урегулировании, и каждый может выдвигать свои пожелания.
Конечно, можно сказать, что уровень пожеланий необходимо будет соизмерять с уровнем участия. Но оценка вклада в победу каждого союзника подвержена изменению. Например, в последние десятилетия мы узнали, что, по американской версии, Гитлера победили поставки по ленд-лизу тушенки, яичного порошка, "Студебеккеров" и некоторого количества танков и самолетов.

Подчеркну, не внесли вклад в общую победу (что никто не станет отрицать), а именно победили, пока СССР где-то под Сталинградом и Курском прохлаждался.

Да и без "переосмысления" вклада каждой страны в победу, само количество "союзников", претендующих на участие в процессе, создает серьезные проблемы. Если каждый из них выскажет даже достаточно скромные пожелания, и все они будут удовлетворены, в итоге получим на Ближнем Востоке коллективный Запад, который в очередной раз назовет себя "мировым сообществом" и начнет под благовидными предлогами выдавливать нас из региона.

Пока что расширение числа участников Венской конференции по сирийскому урегулированию проходило для России достаточно благоприятно. Привлечение к участию в переговорах Ирана и Египта однозначно играет в нашу пользу, равно как и отказ США поддержать претензии на участие в конференции Австралии. Иордания, Ливан и, особенно, Ирак при грамотном подходе также могут сыграть в нашу пользу. Но является ли эта волна последней?

Евросоюз представлен в Вене и в целом, и в формате отдельных стран. Франция, Германия и Великобритания уже сидят за столом переговоров. И они там не для того, чтобы усиливать позицию ЕС, а чтобы защищать собственные интересы. Но в ЕС 28 государств. Да и далеко не все государства Ближнего Востока задействованы в процесс. И в Северной Африке могут появиться "неравнодушные".

Впрочем, пока что венский формат является обоюдоострым оружием. Дверца дипломатической мышеловки может захлопнуться за любой стороной. Например, категорический отказ некоторых участников (вроде Саудовской Аравии или Катара) рассматривать законное правительство Асада как равноправную сторону процесса, которое может уйти только по окончании гражданской войны и только в том случае, если проиграет выборы (а это почти нереально) открывает перед Россией и союзниками окно возможностей. Если "конструктивная оппозиция" будет найдена (а часть бывших проамериканских оппозиционеров уже зондирует почву возможного сотрудничества с Россией), то соглашение сирийцев об урегулировании сирийского кризиса может быть достигнуто вне венского формата.

При достижении второго необходимого условия — полном и всеобъемлющем уничтожении "неконструктивной оппозиции", — участников переговоров в Вене можно будет поставить перед необходимостью выбора. Либо поиск путей сотрудничества с законным, сформированным на основе общенационального компромисса сирийским "правительством народного единства" (не исключено, что с Асадом во главе). Либо действия, которые невозможно будет квалифицировать только как неспровоцированную агрессию против суверенного государства, кстати, российского союзника, на территории которого размещены российские войска.
В целом же, полагаю, что разгром халифата не только не уменьшит военную опасность, но увеличит ее. Слишком много останется недовольных любым вариантом итогового раздела.

Ростислав Ищенко, обозреватель МИА "Россия сегодня"