Книги автора Григория Остера не только издаются огромными тиражами, но и являются основой для многочисленных мультфильмов, спектаклей и постановок для маленьких зрителей. Однако вредные советы Григория Остера ломают социокультурный код российского гражданина. Не ясно, для чего автор прививает нашим детям лошадиные дозы образцов девиантного поведения. Являются ли книги Г. Остера механизмом технологии «Окна Овертона»? Способствуют ли они легализации каннибализма?

Григория Остера представлять не надо. Он удивительно удачно сочетает в себе статус писателя как советской детской литературы, так и постсоветской. Начав публиковаться в 1975 году, Остер стал автором пьес для детских театров. Всесоюзную известность он приобрел как создатель сценариев к таким мультфильмам, как «Котенок Гав», «38 попугаев», «Обезьянки». По его признанию, на тот момент это было единственным способом завоевать популярность у широкой аудитории. Предвестником «Вредных советов» в 1980 и 1986 годах стали два мультика с одноименным названием, вышедшие в сборнике «Веселая карусель». В 1990 году вышла его книга «Вредные советы».

В конце 1990-х М. Эпштейн и А. Генис внесли писателя в список «Кто есть кто в русском постмодернизме», причем Остер оказался в нем единственным детским писателем. Постмодернизм – течение, которое, по мнению филолога Ларисы Рудовой, размывает границы, будь то границы структур власти, идеологий или литературных жанров. Главное – уйти от общепринятого канона, от официальной, общепринятой литературы. Здесь возможно все: ужастики («Школа ужасов»), советы («Вредные советы»), задачки («Противные задачи»). Для Остера неприемлемо классическое деление литературы на жанры, например, такие, как сказка, былина, миф и т. п. Все это создает строго иерархичную картину мира, которая для Остера неприемлема. «Нельзя относиться к власти, как к родителям. Граждане не должны влюбляться в государственную власть. Нужно бороться с этой любовью в себе».

Так каким же образом борется Остер с любовью к государственной власти? Очень просто. Посредством детской литературы. «Я всегда занимался детьми […] давал вредные советы, когда им морочила голову советская власть. Пытался объяснить, что если в одной точке планеты собирается большое количество послушных детей, то они вырастают в большое количество послушных взрослых». Вот оно, оказывается, что… Значит, вредные советы от Григория Остера не такие уж полезные? Однако он утверждает, что дети, конечно же, никогда не будут следовать его вредным советам, ведь они для непослушных детей. А его читатели, конечно же, дети послушные… Помимо этого, детский писатель утверждает, что его вредные советы – это прививка от глупости. Но каждая мама, безусловно, знает, что прививка – это микродоза, чего нельзя сказать о книгах Остера. Так зачем же автор прививает нашим детям лошадиные дозы образцов девиантного (отклоняющегося от нормы) поведения? Смею предположить, что произведения Григория Остера, как и постмодернизм в целом, нацелены на слом социокультурного кода российского гражданина. Особенностью русской культуры всегда было четкое разграничение высокого и низкого.

В традиционной культуре, вначале через колыбельные, а затем и через сказки, раскрывались ребенку нормы поведения и жизненные установки, и ценности. Затем через былины, а в советское время через героическую литературу подросткам обрисовывались образцы героев, на которых можно было равняться. При этом в традиционном обществе и позднее, в индустриальную эпоху, внедрялась и в сознание отдельного человека, и в общественное сознание иерархичная модель устройства мира. В семье уважение к старшим было основой традиционного воспитания, его альфой и омегой. Модель семьи была присуща и государственному устройству как в дореволюционную эпоху, так и в советскую. Приведу пример из книги «Как пользоваться взрослыми». «Живой взрослый – одна из лучших заводных игрушек. Завести взрослого нетрудно… Чтобы завести взрослого, его надо сначала вывести из себя. Делать эти выводы довольно просто. Результаты легко достигаются с помощью ежеминутных приставаний, наскоков с разных сторон частого дерганья за руки». Григорий Остер советует свои книги в качестве прекрасного средства сближения детей и их родителей. Но действительно ли дети 6-8 лет способны понять иронию автора? Способствуют ли подобные тексты укреплению авторитета родителей? На мой взгляд, чтение такой литературы размывает вертикаль детско-родительских отношений, превращая родителей и детей в партнеров по игре. И, как мы нередко видим в реальности, роль главного не упраздняется, а переходит к ребенку. Что абсолютно переворачивает традиционную для православия, да и других религий тоже, модель Родитель – Ребенок, которая символизирует собой взаимоотношения Бога и Человека. Предположим, что вредные советы не выполняются детьми буквально. Но то, что они расшатывают традиционную модель взаимоотношений в семье и обществе – совершенно точно.

За последние 20 лет произошли колоссальные изменения, которые на бытовом уровне фиксируются в высказываниях типа: «Ну и молодежь пошла», «Мы такими не были», «Сейчас дети другие» и т. д. Интересно, те, кто это говорят, видят, что читают или смотрят их дети и внуки? Подрывная работа Григория Остера сильно напоминает тесты для проверки знаний в школе, когда ребенку дают задание не решить пример или написать слово правильно, а из нескольких вариантов выбрать неправильный. Кто-нибудь может ответить на вопрос, зачем вообще ученику, например, начальной школы, концентрировать внимание на чем-то неправильном? Причем, в таком тесте ответы могут быть частично правильными. То есть происходит запутывание, смешение нормы и антинормы: то нужно выбрать правильный ответ, то неправильный… Но Григорий Остер на достигнутом не останавливается. В оборот вводится тема, на которую еще на заре человечества наложено табу. Каннибализм. Не верите? «Книга о вкусной и здоровой пище людоеда».

Вот несколько «рецептов».

Сосиска со скромницами. Трех застенчивых девочек положить на тарелку рядом с сосиской и стыдить, пока не подрумянятся. Тут-то и съесть.

Икающий мальчик под соусом. Трусливого мальчика сильно напугать, посадить в большую кастрюлю, обильно полить манной кашей и долго варить, изредка приподнимая крышку кастрюли и слегка припугивая, чтоб не перестал икать. При подаче на стол снова сильно напугать.

Неряхи с чистюлями Равное количество чистюль и нерях положить в одну посуду, бросить туда же три куска мыла, две мочалки, десять обувных щеток и одну одежную, полить свежей грязью, подождать, пока чистюли почистятся, а неряхи измажутся, и торжественно подать к столу.

Еще одна запретная тема, которую детский писатель не обошел стороной, на этот раз в передаче «Школа молодого отца» на радио «Эхо Москвы». Инцест. А. Насибов: В одном из Ваших интервью было хорошее выражение по поводу инцеста в семье, совершенно табуированного, запретного явления. Г. Остер: Я считаю, что в каждой нормальной семье происходит перманентный инцест: то есть дети беспрерывно имеют родителей. В свою очередь родители беспрерывно имеют детей. И вот в этой страшной войне противоположностей и рождается самое главное – любовь, терпение, уважение. Это все постепенно-постепенно пробивается сквозь ссоры, споры, ненависти, мелкие ненависти, потому что как бы не может быть ненависти родителей к собственным детям. Это нонсенс. А здесь, вот в этом месте, очень хочется этому дяде с большими усами, общепризнанному специалисту в педагогике… сказать пару ласковых. В свойственной ему манере непринужденной иронии этот дядя переходит границы дозволенного, поднимая действительно закрытую для обсуждения в традиционном обществе тему инцеста в эфире радиостанции с многомиллионной аудиторией. И если когда-то про его вредные советы можно было сказать: «Ну а что такого? Это ж юмор в коротких штанишках». То теперь, когда привлечено внимание к теме каннибализма и инцеста, есть повод поговорить совершенно серьезно.

Есть основания полагать, что данные высказывания Григория Бенционовича являются осуществлением технологии, условно называемой «Окно возможностей Овертона». Суть технологии заключается в последовательном изменении представления о проблеме в общественном мнении. «Окно двигают, меняя тем самым веер возможностей, от стадии «немыслимое», то есть совершенно чуждое общественной морали, полностью отвергаемое, до стадии «актуальная политика», то есть уже широко обсуждённое, принятое массовым сознанием и закреплённое в законах». Но, чтобы окно двигалось, нужно довести организм общества до состояния толерантности, то есть неспособности сопротивляться вредному воздействию извне. Для этого так активно смешивается верх и низ, для этого ломается представление об иерархичности мира.

Поскольку там, где есть вертикаль, где есть верх и низ, там есть высокое и низкое, есть идеалы. А значит, и четкие представления о том, что есть добро и что есть зло. В истории уже были примеры того, как с помощью смехового карнавального начала (переворачивающего все с ног на голову) ломался традиционный порядок вещей. Я говорю о периоде Реформации, когда яростной атаке подверглась Католическая Церковь в Западной Европе. Десакрализация Церкви осуществлялась в том числе и с помощью литературы. В 16-м веке в народе стало популярно сатирическое течение, которое именуется гробианизм.

Вот пример:

Когда к семи начнет смеркаться,

Выходят люди прогуляться.

Кто в одиночку, кто с дружком

Идут по улицам пешком. И если ты гуляешь тоже,

Будь побойчее и построже.

Тебе смущаться не пристало!

Чтоб грязь к ботинкам не пристала,

Ты лужи обходи вокруг —

Пусть в них купается твой друг!

Поуже выбирай дорожки.

Всем встречным подставляй подножки.

И шутки ради, для забавы

Прохожих сталкивай в канавы!

И, совершив сей променад,

Наверняка ты будешь рад.

Такое ощущение, что «Вредные советы» написаны под копирку… Как мы видим, Григорию Остеру впору начать писать учебник по девиантологии (девиантное поведение – отклоняющееся от общепринятых норм поведение). Но издавать детские книжки, думаю, следует запретить, руководствуясь Федеральным законом о защите детей от вредной информации. Писатель посвятил свое творчество подрыву традиционных устоев русского общества. О чем открыто говорит, к примеру, даже профессор из США, специалист по детской литературе Лариса Рудова. «В сущности, можно сказать, что сочинения Григория Остера есть не только симптом состояния культуры и общества, пережившего тяжелейший слом, но и один из инструментов этого слома. Причем инструмент этот был вложен автором в руки самого мощного и важного члена общества – ребенка». Несмотря на это, в 2002 году Григорий Остер был удостоен Государственной премии РФ в области литературы и искусства за произведения для детей и юношества.

Козлова Елена