События, развернувшиеся в новогоднюю ночь на Кёльнском вокзале (а также, хотя и в меньших масштабах, в Гамбурге, Штутгарте, Франкфурте etc., сейчас бытует версия, что и закрытие вокзалов München-Hbf. и München-Pasing было вызвано угрозой не террористического акта, а народных гуляний навроде кёльнского), вызывают ассоциацию с диалогом из старинного — скоро уж 50 лет — советского фильма «Адъютант его превосходительства».

Начальник контрразведки полковник Щукин докладывает командующему генералу Ковалевскому, что в Киеве, взятом частями ВСЮР, наблюдаются грабежи и погромы. Генерал не склонен придавать этому большого значения: «Три дня на откуп — это закон войны». Полковник настойчив: «Не всякой войны, ваше превосходительство. К тому же это продолжается не три дня, это еще продолжается». Генерал отвечает: «Расстреливать», на что полковник отвечает: «Тогда придется расстрелять всю армию». Рецепт борьбы с погромами так и остается непроясненным.

Между событиями незабываемого 1919-го и тоже незабываемой Сильвестровой ночи 2016 г. есть определенное сходство. Беженцам от «арабской весны» как будто объявили по команде: «Ребята, в Кёльне есть вино и бабы, возьмете — на три дня город ваш». С давних времен именно так обходились со взятыми городами.

Но есть, конечно, и различие. В былые времена гулянью победителей во взятом городе с необходимостью предшествовало его взятие, бывшее вещью далеко не простой. Осажденные находились под защитой городских укреплений и отчаянно сопротивлялись. Если осада увенчивалась успехом, разгоряченные осаждающие, еще будучи в пылу боя, чинили насилие над жителями взятого города. Это им не в оправдание, но хотя бы в частичное объяснение.

В современной Германии получилось иначе. Для того чтобы оказаться в сердце города, на площади перед Köln-Hbf., им не нужно было предпринимать отчаянного штурма — их привезли в Кёльн на комфортабельных поездах Дойчебана, снабдили жильем и стали выплачивать деньги на жизнь. Разительное отличие от бесприютного и опасного быта прошлых завоевателей. Что, однако, не помешало им соответственным образом отблагодарить немцев за гостеприимство. Известная аналогия тут может быть разве что со взятием Москвы Тохтамышем в 1382 году — ханские послы обратились к дорогим москвичам с уверением: «Ничего иного от вас царь не требует, только выйдите к нему навстречу с почестями и дарами, вместе со своим князем, так как хочет он увидеть город этот, и в него войти, и в нем побывать, а вам дарует мир и любовь свою, а вы ему ворота городские отворите». Ворота отворили, после чего произошел ожесточенный погром.

Поведение Тохтамыша даже по нормам XIV века было не слишком принятым и отдавало вероломством, но по нормам века XXI беженцы были чуть ли не в своем праве: «Три дня на откуп — это такой гуманитарный закон». Во всяком случае фрау канцлерин говорит нечто невразумительное, порядка 50% немцев находят поведению беженцев извинение (или усиленно делают вид, что ничего не произошло), в начальниках народа Иоганн кивает на Петера, а Петер на Иоганна, а кёльнская бургомистерша Г. Рекер сообщила, что «Отныне необходимо полностью изменить концепцию подхода к подобного рода происшествиям. В первую очередь, следует внедрить «коды поведения для девушек и женщин», с тем чтобы «подобное не случилось с ними». Подобный каталог уже составляется и обновляется и в скором времени будет выложен онлайн, обещает бургомистр.

Возможно, кто-то из старших родственников фрау Рекер во время войны побывал на Восточном фронте и слыхал про «коды поведения для девушек и женщин», имевшие место в 1941–1944 годах и рассчитанные на то, чтобы избежать любезности военнослужащих вермахта. А именно: ходить крайней замарашкой, «чтобы не лезли черти немые». Теперь в роли чертей немых выступают ближневосточные беженцы, а в роли подоккупационных советских гражданок — гражданки ФРГ. Как бы тоже подоккупационные.

Существенное различие между описанными эпохами всё же имеется. В оккупации рассчитывать на защиту герра коменданта вряд ли было можно, а советская власть ушла на восток вместе с Красной армией. Тут каждый был принужден сам исхитряться, как мог. Тогда как ФРГ — суверенное государство, в обязанности властей которого входит в первую очередь защита собственных граждан. При необходимости у властей есть и право, и обязанность согнуть башибузукам шею под железное ярмо закона. «Коды поведения», неизбежные в Смоленской области 1942 года, не являются таковыми в земле Северный Рейн – Вестфалия в 2016-м, потому что земля не оккупирована чужой и враждебной силой. Если же все-таки оккупирована, теперь фрау и фройляйн надо приноровляться к новым реалиям, тогда следует об этом так и сказать: «Пришли другие времена, пришли другие племена, о законах, обычаях и модах, существовавших до конца 2015 года, теперь надо забыть».

30 декабря — за сутки до взятия Кёльна на шпагу — фрау канцлерин заявляла: «Я убеждена: при правильном подходе сегодняшняя большая задача по приему мигрантов и интеграции столь большого количества людей — это шанс на завтрашний день». Можно понять это так, что плетью обуха не перешибешь, пора привыкать к оккупации.

Не впервой.