Формально США не участвуют в минском процессе урегулирования в Донбассе, фактически Госдеп играет в нем одну из определяющих ролей, действуя через Киев. Ключевая фигура в этой схеме – помощник госсекретаря Виктория Нуланд, благодаря «печенькам» воспринимаемая многими сатирически. Меж тем Нуланд и стоящая за ней группа влияния представляют собой существенную угрозу для интересов РФ.

Европейские коллеги уже давно описывают ее стиль ведения дел как «слишком прямолинейный», «слепой» и, в конце концов, «недипломатический». При этом в Вашингтоне Нуланд считается именно что карьерным дипломатом, хотя большую часть своей карьеры (кстати, напрямую связанной с СССР и Россией) занималась не дипломатией, а идеологией. Точнее, воплощением в жизнь идеологем, довлеющих в США над практической политикой.

В США нет института «внепартийных дипломатов», как, например, в Великобритании. В британском Форин Офисе, как и в некоторых других государственных учреждениях, есть специальная должность (обычно в ранге заместителя министра), закрепленная за профессионалом без партийной принадлежности. Эти люди не уходят при отставке всего правительства в результате поражения на выборах, их социальная функция – сохранять преемственность политики и основы аппаратной работы. Для Вашингтона же привычна тотальная смена аппарата после выборов, что часто влечет за собой полное изменение не только курса, но даже манеры поведения, а это чревато непредсказуемостью во внешней политике. В этом плане сменяемость власти ведет к кратковременному хаосу, даже несмотря на то, что предусмотрен переходный период, когда «теневые правительства» кандидатов в президенты на последней стадии предвыборной гонки получают доступ ко всем правительственным институтам и документам, включая разведывательную информацию.

Нуланд последовательно работала в администрациях при обеих партиях. Несмотря на очевидную близость к Хиллари Клинтон (как личную, так и по части взглядов на мироустройство), она вполне справлялась со своими обязанностями и при вице-президенте Дике Чейни. При ней всегда был ее стиль общения – резкий, порой даже грубый, если речь идет о европейских коллегах. Она открыто говорила то, что по всем дипломатическим правилам говорить было не принято – настоящие карьерные дипломаты никогда бы не стали вести себя так. Но она, повторимся, занималась не дипломатией в чистом виде, а несла в мир специфическую идеологию, само содержание которой требовало имперского отношения к «младшим партнерам». В результате она стала суперзвездой в вашингтонском истеблишменте, но – одновременно – самой ненавидимой фигурой в истеблишменте европейском.

Превращение Нуланд в главную фигуру американской дипломатии на европейской арене произошло во многом случайно. Ее прямой начальник – заместитель государственного секретаря по политическим вопросам Венди Шерман – на несколько лет погрузился в переговоры по иранской ядерной проблеме, и на все остальное у него просто не хватало сил и времени. В результате Виктории Нуланд было целиком отдано европейское направление, а ее аппаратный вес и значение неожиданно для всех увеличились в разы. К тому же она получила невероятную свободу действий, что и позволило ей заниматься не столько дипломатией, сколько идеологией, с помощью которой она до сих пор пытается переделать всю планету.

Автор этой идеологии – ее муж Роберт Каган, формально в настоящее время сотрудник Фонда Карнеги, а на практике – создатель идеологии проекта «Новый американский век» совместно с Уильямом Кристаллом. В числе «отцов-основателей» проекта – Ричард Перл, Пол Вулфовиц, Джеймс Вулси, Эллиот Абрамс и Джон Болтон. Именно эти люди фактически развязали вторую войну в Ираке, а прежде терроризировали администрацию Клинтона открытыми письмами и «экспертными оценками». Клинтон не начал вторжение в Ирак только потому, что ООН наложила на эту идею вето, а демократическая администрация в те годы хоть как-то уважала международные законы. Впоследствии участники проекта и примкнувший к ним Роберт Зеллик стали идеологами вторжения в Ирак уже при Буше-младшем, а написанные ими для президентской администрации документы (например, проект перестройки вооруженных сил) мгновенно становились для исполнительной власти руководством к действию. В какой-то момент руководство проекта (английская аббревиатура PNAC) превратилось в основной мозговой центр Вашингтона. Именно Каган и Перл сформулировали принцип несуществующей ответственности Саддама Хусейна за теракт 9/11. Звучало это так: «...даже если нет непосредственных доказательств связи иракского режима с террористическими актами, любая стратегия, направленная на искоренение терроризма и его спонсоров, должна содержать определенные меры для устранения Саддама Хусейна от власти в Ираке; неспособность предпринять такие меры будет рассматриваться как поражение в войне с международным терроризмом». То есть сперва стреляем, потом смотрим, в кого, а по какому поводу – уже не имеет значения.

Основные принципы проекта, сформулированного PNAC, сводятся к философскому и историческому оправданию американской исключительности и ее осуществления на практике как «обязанности» или даже «ответственности» перед остальным миром (миром варваров, добавим мы от себя, не особо при этом драматизируя). Если вкратце, к концу XX века США являются единственной выдающейся мировой державой. Приведя Запад к победе в холодной войне, Вашингтон сталкивается с новыми возможностями и вызовами. Имеют ли США свое видение будущего на основе достижений последних десятилетий? Имеют ли США намерения по формированию нового века, благоприятного для американских принципов и интересов? Ответ: имеют, более того, обязаны реализовать эту свою миссию везде, куда дотянутся, включая ближний космос. Следовательно, США должны значительно увеличить расходы на оборону, чтобы выполнять глобальные обязательства сегодня и модернизировать ВС на будущее; должны укрепить связи с демократическими союзниками и бросить вызов режимам, враждебным их интересам и ценностям; должны продвигать темы политической и экономической свободы за рубежом; должны принять на себя ответственность за уникальную роль США в сохранении и расширении международного порядка, дружественного американскому процветанию и американским принципам. Но, поскольку «рейгановская политика военной силы и моральной чистоты не может быть популярной в настоящее время», в «заявлении о принципах» делается вывод: «необходимо, чтобы США, опираясь на успехи в прошлом веке, обеспечили нашу безопасность и наше превосходство в следующем веке».

В документе, призывавшем к реформам в американской армии, были сформулированы и более конкретные идеи: «Установить четыре основные задачи для американских военных: защитить американскую родину; бороться и убедительно побеждать в нескольких одновременных крупных военных театрах; выполнять «полицейские» обязанности, связанные с обеспечением безопасности в критических регионах; преобразовать вооруженные силы США для использования результатов «революции в военных делах». Таким образом, эти люди сформулировали те принципы использования американской армии за рубежом, которые выполняются прямо сейчас (конечно, особенно радуют «полицейские обязанности» и «использование результатов революции»).

По сути дела, эта идеологическая группа людей, объединенных общими интересами и взглядом на мир, более двадцати лет из тени руководит американской внешней политикой и в последнее время достигла пика своего влияния. Рональд Рейган с его «моральными принципами во внешней политике» представляется с сравнении с этой ложей вегетарианцем, от избытка артистизма придумавшим термин «империя зла». Вот цитата из проекта, наиболее емко формулирующая тактику и стратегию, навязанные исполнительной власти США: «Выполнение этих требований (военной модернизации – прим. ВЗГЛЯД) является существенным, если Америка хочет сохранить свое военное доминирующее положение на ближайшие десятилетия. Наоборот, невыполнение любого из этих требований должно привести к некоторой форме стратегического отступления. При нынешнем уровне расходов на оборону единственный вариант состоит в попытке безуспешно «управлять» более крупными рисками: оплатить сегодняшние потребности за счет завтрашних; отменить полицейскую миссию, чтобы сохранить силы для крупномасштабных войн; «выбрать» между присутствием в Европе и присутствием в Азии и так далее. Это плохой выбор. Это плохая экономия. «Экономия» от ухода с Балканского полуострова, например, не позволит высвободить средства, необходимые для военной модернизации и трансформации. Но это плохая экономия и в других, более глубоких отношениях. Настоящими издержками в случае неудовлетворения наших требований по расходам на оборону будут сокращение американского глобального лидерства и в конечном счете разрушение глобальной системы безопасности, как никогда дружественной американским принципам и процветанию».

Помимо выше перечисленных персоналий, непосредственно в проекте принимают участие Джеб Буш, Пола Добрянски, Стив Форбс, Эллиот Коган, Залман Халилзай, Фрэнсис Фукуяма, Дональд Рамсфельд, Норман Подгорец, Стивен Розен, Льюс Скутти Либби, Дональд Каган и другие.

Виктория Нуланд в одном из интервью рассказывала, что она влюбилась в своего будущего мужа (а теперь – одного из серых кардиналов внешней политики Штатов) после «бесед под луной» о роли Америки в современном мире, об ее ответственности за свою избранность, о том, как это все должно претвориться в жизнь посредством дипломатии и войны. Сейчас она – один из основных движков проекта любимого мужа.

Сразу после активизации событий в Донбассе Роберт Каган опубликовал большое и пространное эссе, посвященное критике европейских союзников США. «Когда доходит дело до применения военной силы, – писал он, – американцы – как с Марса, а европейцы – как с Венеры». После этого Виктория Нуланд оказалась единственным сотрудником американской администрации, активно призывающим европейских союзников к поставкам оружия Украине. Официальная позиция Белого дома сохраняется неизменной: никакого летального оружия поставлено не будет из-за бессмысленности этой затеи (с точки зрения Пентагона, что только Киеву ни поставляй, все равно перед Россией он не сдюжит). Но именно Нуланд в компании командующего американскими войсками в Европе Филипа Бридлава провела в Германии закрытый брифинг для делегации конгрессменов, в ходе которого пыталась убедить их провести законопроект о передаче Киева летального оружия в обход позиции президента Обамы. Генерал Бридлав аргументировал свою позицию примерно так: Обама, конечно, прав, Киев долго не продержится, но мы обязаны «поднять для Путина планку», сделать так, чтобы российская армия понесла максимальные потери (отметим, что армейского генерала никто не спрашивал о его личной позиции, тем более о позиции, которая противоречит приказам главнокомандующего). Нуланд же настаивала на том, что конгрессмены от обеих партий должны поддержать этот законопроект из «высших интересов».

Данная встреча носила секретный характер, но подробности все-таки просочились наружу. И, несмотря на то, что Конгресс поддержал Обаму, многие конгрессмены, участвовавшие в брифинге в Германии (немецкая пресса, взбешенная тоном Нуланд и Бридлава, все и раскопала), сочувственно отнеслись к позиции Нуланд. Она симпатична многим в Вашингтоне именно в силу своей злости, напора и агрессивности, которые неприемлемы в настоящей дипломатии, но выглядят симпатично, если смотреть на них глазами конгрессмена из, к примеру, деревенской Дакоты. Им нравится, что Нуланд берется за те миссии, от которых стараются отстраниться настоящие дипломаты. Например, она приехала «править голову» итальянскому премьер-министру Ренци после того, как он первым из европейских политиков посетил Москву после введения санкций. Ренци был вне себя от тона и аргументов, а итальянский политический истеблишмент чуть на орбиту от негодования не вышел, когда Нуланд попыталась кричать на не менее эмоциональных политиков средиземноморского государства. Итало-американским отношениям от этого поплохело, но на Капитолийском холме авторитет Нуланд только вырос.

Ее матерные высказывания в адрес руководства Европейского союза после трагических событий на Майдане стали хитом интернета. Но это – шуточки. Не надо забывать, что на данный момент под ее непосредственным руководством находится более 50 посольств и миссий США в Европе, а в перспективе она может занять пост госсекретаря при президенте Хиллари Клинтон. За ее знаменитыми «печеньками» кроется святая уверенность в исключительности миссии, которую она несет. Эту уверенность придает ей позиция ее мужа и его соратников в экспертном сообществе США, способных практически в ручном режиме управлять внешней политикой целой супердержавы.

Ее репутация «суперястреба» более чем востребованна. Ее способность работать одновременно в структурах обеих партий также говорит о многом. При этом она лишь один из наиболее известных персонажей в исполнительной власти, которые используют позиции проекта на практике. В концентрированном виде со всем этим мы можем столкнуться уже после президентских выборов – и одними «печеньками» уже не обойдется. В конце концов, ради «величия США» не грех пустить в расход целую европейскую страну.

Евгений Крутиков