Не так давно мне попалась на глаза подборка «антисоветской живописи». В этой подборке четко различались два пласта. Ужас перед репрессиями, голодом, террором, идеологическим оболваниванием – это с одной стороны. И презрение к пролетариям – с другой.

Пьяные люди в кепках и ватниках, тетки в криво надетых халатах размахивают вениками, дети на горшке (если вы забыли – в цивилизованных странах дети писают шампанским).

Насколько первое вызывает сопереживание, настолько второе – отвратительно.

Есть два рода антисоветизма.

Антисоветизм сожаления и боли и антисоветизм ненависти и презрения.

Один антисоветизм возникает при скорбном взгляде на то дурное, что принес большевизм добрым русским людям. «Вы хоть поняли, что вы натворили?!»

Второй антисоветизм – это упоение ненавистью к бедным. «Вата», «быдлота», «блевота», «алкашня», «гопота»...

Все это не имеет никакого отношения к советской системе, и вряд ли бедные без нее выглядели принципиально иначе. Просто, уничтожив богатых, советская власть тем самым разгородила слишком много социального пространства для мира бедных.

Здесь на самом деле было заложено и всесилие западничества в советской системе. Запад оказался единственным образом богатой лучшей жизни.

Вспомним «Стиляг»: Мэлс – типичный бедный из рабочего квартала, но приобщение его к западничеству делает почти аристократом – Мэлом, хотя и ценой подкинутого негритенка (в реалиях 2016-го сколько здесь бурлит новых смыслов!). Но и для советского аристократа Фреда Запад, уже реальный, где нет стиляг, есть правило и образ лучшего мира. Вообще хрущевский и брежневский социализм, если чуть утрировать, – это Америка для всех и бесплатно.

В культивируемой современной бложиковой ненависти к «совкам» и «вате» этот мотив ненависти к бедным стоит на первом месте.

Причем важно – кто культивирует эту ненависть? Чаще всего это не богачи и не благополучные люди. Это те, кто чуть-чуть сам отличается от этой «ваты» и испытывает панический страх с нею слиться.

Ватников ненавидят полуватники, совков – совки штрих. Я буквально чувствую этот запах недомытых тел, иногда чуть разящих спиртом, которые упакованы в неудачную и бедноватую одежду и которые на языке, сформированном половиной прочитанной книжки, изливают: «Быдло! Грязное советское быдло! Ненавижу!»

В этой ненависти звучит протест угасающего сознания, сливающегося с этим быдлом. И обреченного слиться по причине отсутствия всякого внутреннего самостояния.
Его утрированное чувство превосходства пытается помешать ему упасть на тот же уровень, что и «гнусные алкаши», но, увы, небыдло – это то же быдло, то есть бедняк, не имеющий ресурсов подняться над своим образом жизни, и ничего более.

В этом смысле характерно мощное восстание «антиватников» и «небыдла» на Украине. Его невозможно понять, если не видеть, что там целое общество находится на грани бедности и культурной деградации.

Как правило, именно украинский «правосек» или боец террбата в наибольшей степени соответствует образу «гопоты». Это общество, которому остался один метр до земли, и потому оно с такой истеричностью стало утверждать свой статус «небыдла», порой доходя до совершенно африканских ужимок, в том числе и в антисоветизме.

История о том, как скачущие снесли памятник проукраинскому большевику Петровскому, тем самым превратив Днепропетровск в Днепропостаментск, весьма поучительна.

Для современных обществ ненависть небыдла к быдлу чревата еще и дополнительными рисками, связанными с этнорасовой структурой общества. «Быдло» – это категория, релевантная исключительно среди белых. Это наши «алкаши», это американский «вайт треш».

Никто не говорит о «негритянском быдле», «арабском быдле», «среднеазиатском быдле», в силу иной этнической культуры этих сообществ. В результате белые бедняки оказываются в более дискриминируемой позиции, чем иноэтнические группы, особенно в современном мире, где «небыдло»-дискурс вполне может сочетаться с пиршеством толерантности и мультикультурализма.

Белый бедняк оказывается жертвой максимально концентрированной ненависти – и со стороны других расовых групп, и со стороны «небыдла». Что, конечно, ведет к упадку всех обществ, попавших в эту ловушку, будь то русское, европейское или американское.

А нам очень важно в нее не попасть. Да, советская власть принесла русскому народу немало зла. В том числе и образу его жизни. Но легитимизация примитивной ненависти небыдла к бедным под маской «антисоветизма» или какой-то еще – недопустима.

Задача в том, чтобы принести русскому народу исцеление от его ран, что и происходит сегодня по мере того, как русский народ осознает себя и оказывается готов бороться за други своя от Донецка до Берлина...

Риторика же небыдла может привести лишь к еще одному туру геноцида русских, к умалению русских бедняков (каковых в кризис неизбежно будет все больше) перед жадно жаждущими занять их место многонациональными ордами.