На прошлой неделе сенсацией стало решение Окружного суда Гааги, который поддержал апелляцию Российской Федерации на решение Международного арбитража, удовлетворившего в июле 2014 года иск группы акционеров «ЮКОСа» к Российской Федерации на 50 млрд. долларов. «Окружной суд Гааги признал недействительными шесть арбитражных решений (три промежуточных и три окончательных), вынесенных Постоянной палатой третейского суда в Гааге», — говорится в заключении Окружного суда.

При этом, по мнению авторитетных юридических комментаторов, вероятность пересмотра решения Окружного суда минимальна. Формально оно может быть опротестовано в апелляционном суде Гааги и Верховном суде Нидерландов, однако основанием для его отмены могут быть только процессуальные нарушения.

Учитывая, что Россия для процесса привлекла в качестве руководителя команды юристов самого Альберта Ян ван ден Берга, — звезду первой величины в мировом арбитражном судопроизводстве, не просто главу авторитетнейшей юридической конторы «Ханотау Энд ван ден Берг», но и президента всемирного Международного совета по коммерческому арбитражу (ICAA), главной профессиональной организации юристов-арбитражников — обнаружение таких нарушений может быть только политически мотивировано.

Как бы ни хотелось спонсорам процесса против России повернуть процесс против русских, все же объявить всему миру, что лучший арбитражный адвокат планеты допустил в таком деле техническую ошибку — они вряд ли решатся.

Россия с самого начала понимала, что ее дело выигрышное, и оспорить его можно будет только по формальным признакам — собственно, в этом и была логика привлечения такого супертяжеловеса, как Альберт Ян ван ден Берг — снизить риски политического давления до минимума.

Тактика себя полностью оправдала.

Решение Окружного суда Гааги довольно широко комментировалось и в российских, и в европейских, и в американских масс-медиа. Однако почти все наблюдатели обошли вниманием важнейший внешнеполитический итог победы России — новую, крайне выигрышную для Москвы тему в общении с Пекином.
Но обо всем по порядку.

На той же неделе, когда стало известно решение Окружного суда Гааги, китайское государственное агентство «Синьхуа» вышло с довольно неожиданным коротким сообщением, в котором говорится, что Китай просит Россию оказать ему практическую юридическую помощь в «недопущении интернационализации конфликта в Южно-Китайском море».

Политическую поддержку Москвы китайцы получили еще 18 апреля, во время визита министра иностранных дел Ван И в Москву. Тогда, на переговорах с Лавровым, стороны вышли с совместной позицией о том, что споры вокруг островов в Южно-Китайском море не должны быть предметом разбирательств «третьих сторон», призвав к их урегулированию путем прямых переговоров и консультаций государств региона.

«И Китай, и Россия остаются на страже против злоупотреблений [правами и возможностями] международного арбитража» — заявил в Москве китайский министр иностранных дел. Лавров его поддержал, и в итоговом коммюнике появилась строка о «все … споры в Южно-Китайском море должны решаться путем переговоров и соглашений между заинтересованными сторонами…» ‑ и ни слова о т.н. «международном праве» и международных судах.

Фраза о «третьих сторонах» четко указывает на все ту же Постоянную палату третейского суда в Гааге, куда с иском против КНР обратились Филиппины, и прецедентную юридическую победу над которой одержали русские.

Филиппины, одна из немногих стран, обладающие официальным статусом «стратегического военного союзника США вне НАТО», подали иск против Китая в Постоянную палату третейского суда в Гааге в начале 2013 года.

Произошло это менее чем через год после взятия Китаем под свой контроль атолла Скарборо Шол (китайское название — Минджу Джао), на расстоянии всего около 140 миль от Филиппин и, по утверждению Манилы, находящийся в пределах ее 200-мильной исключительной экономической зоны (ИЭЗ).

Собственно, активные действия НОАК начались как раз 8 апреля 2012-го, когда филиппинские ВМС решили протестировать терпение НОАК и задержали в водах атолла восемь китайских рыболовецких сейнеров.

Все окончилось довольно предсказуемо. Два китайских сторожевика довольно быстро взяли ситуацию под контроль и уже больше никуда не уходили. Американцы, к которым бросились за помощью филиппинцы, разумно отошли в сторону.

В июле 2012 года китайцы начали на Скарборо Шол строительные укрепляющие работы, подобные тем, что проводят на островах Парацельса и Спратли. А в начале 2014 года китайские депутаты приняли закон, по которому вхождение в воды вокруг Минджу Джао требует разрешения китайских властей.

Филиппины просят Постоянную палату третейского суда в Гааге вынести решение по четырем пунктам:

Первый. Является ли так называемая U-образная линия Китая, которая охватывает более 80% водного зеркала Южно-Китайского моря, законной в соответствии с Конвенцией ООН по морскому праву,

Второй. Поскольку пять из восьми объектов, занятых Китаем, можно рассматривать как затапливаемые, — то, следовательно, они не могут сформировать вокруг себя территориальные воды или ИЭЗ. Собственно, активные строительные работы КНР направлены как раз против этого аргумента.

Третий. Филиппины утверждают, что остальные три объекта, занятые Китаем, являются лишь скалами (а не полноценными островами) и так же не могут быть основанием для формирования вокруг них ИЭЗ.

Четвертый. Филиппины просят признать, что имеют право на полноценную 200-мильную исключительную экономическую зону независимо от наличия других морских объектов (имеются в виду китайские территории) внутри этой области.

Мы останавливаемся на претензиях Филиппин так детально, чтобы показать, в чем здесь их расчет. Ни один из пунктов не затрагивает тему принадлежности Скарборо Шол (Минджу Джао) и других спорных островов. Иначе этот вопрос точно не попадал бы в ответственность гаагского третейского суда. Расчет Манилы очевиден — если США отказались выполнить свои союзнические обязательства на море, то пусть они хотя бы надавят на Гаагу. Точно смогут, им не в первый раз.

Политически Москва уже помогла Пекину.

У московского коммюнике был третий подписант — министр иностранных дел Индии, Сушма Сварадж.

Как и Россия, Индия не является заинтересованной участницей споров в Южно-Китайском море, хотя, как правило, ставит под сомнение законность претензии Китая к большей части этой акватории. Подпись Сушмы Свараджа под таким текстом коммюнике — явный жест Нью-Дели, который был бы невозможен без московского влияния.

Разумеется, КНР не будет исполнять любое решение Постоянной палатой третейского суда в Гааге, хоть немного ущемляющее его интересы — по внутриполитическим причинам, в первую очередь.

На это как раз ставка США и Филиппин — добиться позитивного решения хотя бы по одному малозначимому пункту и показать, что Пекин просто игнорирует международные институты, даже в мелочах.

Именно в силу этого для Китая так важно научиться денонсировать решения Постоянной палатой третейского суда целиком.

А сегодня это умеет делать только Москва.

Александр Шпунт