Конфликт внутри ВТО, когда против США откровенно восстали Евросоюз и Япония, наглядно доказывает, что претензии американцев на торгово-экономический диктат уже не готовы терпеть даже ближайшие союзники. Да, сейчас у всех перечисленных одна и та же цель – Китай. Но потом уже ничто не помешает Вашингтону обратить то же оружие против ЕС и Токио.

ЕС, Бразилия и Япония единодушно обвинили США в попытке разрушения сложившихся механизмов разрешения споров в ВТО. Это произошло после того, как Вашингтон наложил вето на продление полномочий южнокорейского арбитра Апелляционного органа ВТО Чан Сон Хва.

«Подлинные причины конфликта затрагивают многомиллиардные материальные интересы. Решения, принятые ОРС только за первые 16 лет существования, непосредственно касались торговых операций на сумму не менее 1 трлн долларов»

По сложившейся практике полномочия каждого из семи арбитров (ничем себя не скомпрометировавших) автоматически продлеваются на второй срок, и американский поступок вызвал настоящий шок в международном бюрократическом истеблишменте. В ЕС прямо говорят об «агрессивном поведении и саботаже принятых принципов дискуссии» со стороны США, что представляет собой «беспрецедентный шаг, который несет серьезную угрозу независимости и беспристрастности».

Впрочем, все когда-то случается впервые. В том числе и нарушение привычных правил поведения.

Что есть истина?

Формальная мотивация американцев достаточно интересна. Они обвиняют арбитра в том, что в ходе рассмотрения трех дел (естественно, затрагивающих интересы США) Чан Сон Хва увлекся «абстрактными рассуждениями», которым якобы нет места в Органах по рассмотрению споров (ОРС) ВТО. Понятно, что это всего лишь повод, но в самой мотивации явственно видно принципиальное различие в философии права между англосаксонской моделью и всеми остальными правовыми системами.

В подавляющем большинстве стран мира исторически считается, что целью любого судебного разбирательства (в идеальном, конечно, случае) является поиск истины (как тут не вспомнить Пилата Понтийского, задавшего приведенному к нему для судебного разбирательства галилейскому узнику сакраментальный вопрос о том, что есть истина). В этом случае философические, абстрактные рассуждения просто неизбежны. Не так дело обстоит у англосаксов – для них судебное разбирательство никакого отношения к поискам истины не имеет, а представляет собой нечто вроде спортивного состязания между обвинением и защитой или истцом и ответчиком, где судьи просто следят за соблюдением сторонами правил игры. Эти две модели правосудия между собой несовместимы.

По политическим причинам, то есть в силу сложившегося на момент окончания Второй мировой войны глобального баланса сил, в международном праве (в том числе и в торговом) стала преобладать англо-американская модель, но в качестве общего принципа это нигде специально не закреплялось. Таким образом, альтернативные мнения вполне возможны, и сейчас это проявилось в вопросе неприятия ведущими мировыми экономиками американского недовольства, вызванного тем, что южнокорейский арбитр пытался установить истину.

Строго говоря, принципы порядка разрешения споров в ВТО предопределены 22-й и 23-й статьями Генерального соглашения по торговле и тарифам, на основе которого была разработана Договоренность о правилах и процедурах (ДПП). Уже на ее основе созданы Орган по разрешению споров (ОРС), специальные арбитражные группы из международных экспертов и Апелляционный орган (АО). И принципиально важно, что еще одно англосаксонское «изобретение» – прецедентное право – в ОРС ВТО не действует. Таким образом, в рамках ДПП сформирована многоступенчатая, последовательная процедура, ориентированная главным образом на снятие разногласий между странами – членами ВТО в части нарушений правил организации, а не на коммерческие бизнес-споры.

Осенью 2014 года генеральный директор ВТО Роберту Азеведу выступил с докладом, в котором подверг процедуры разрешения споров критике, назвав ситуацию «чрезвычайным положением». Дело в том, что с годами произошло значительное усложнение содержательной стороны споров, они все больше принимают многосторонний характер, усложняется процессуальная сторона. Азеведу фактически признал неспособность ОРС решать поставленные перед ним задачи – например, рассматривать поступающие иски в течение 90 дней, как это предусмотрено регламентом.

Однако международный авторитет АО традиционно был очень высок, и сейчас Financial Times пишет о «подрыве независимости Апелляционного органа ВТО», что неизбежно затронет всю сложившуюся систему урегулирования торговых споров, квалифицируя ситуацию как «пример агрессивного поведения США, а не пример выполнения установленных правил и норм».

Сегодня Китай, а завтра Европа

Разногласия вокруг судьи, повторимся, только формальный повод для конфликта. Подлинные же причины затрагивают многомиллиардные материальные интересы. Решения, принятые ОРС только за первые 16 лет существования, непосредственно касались торговых операций на сумму не менее 1 трлн долларов. Причем в той или иной форме в системе разрешения споров принимали участие две трети от числа членов ВТО.

А в самое ближайшее время АО может рассмотреть важнейший вопрос о присвоении Китаю статуса страны с рыночной экономикой. В принципе, согласно протоколу о вступлении КНР в ВТО, имеется договоренность о том, что по истечении 15 лет статус рыночной экономики будет предоставлен КНР автоматически, если, конечно, Пекин выполнит все обязательства (а он их выполнил), которые взял на себя при вступлении. Но не тут-то было. С тех пор в Евросоюзе придумали уже пять новых стандартов рыночной экономики, которые хотят применить против китайского экспорта. А в США рассчитывают передать «китайский вопрос» на рассмотрение АО. Именно поэтому многие воспринимают происходящее с Чан Сон Хва как попытку оказать политическое давление на арбитров и подорвать независимость ОРС.

Это действительно большая проблема. Не случайно в середине мая Европарламент принял специальную резолюцию против придания экономике КНР рыночного статуса, которую бывший заместитель министра внешней торговли и главный переговорщик о вступлении Китая в ВТО Лун Юнту тут же назвал «проявлением противодействия глобализации, отразившего значительность мировых сил торгового протекционизма». И подчеркнул, что «Китай не может быть для него мишенью».

Фактически разговор идет о том, можно ли будет и дальше в случае антидемпинговых и антидотационных расследований по процедурам ВТО использовать в отношении КНР «нестандартные» меры. То есть оценивать, являются ли себестоимость и цена китайской продукции рыночными, так, как было бы удобнее богатому покупателю. Возможности для манипуляций широченные, и не случайно китайская сторона чаще проигрывала в ОРС, будучи и ответчиком, и истцом. Недовольные китайцы называют все это системой «суррогатных стран». И понимают, что в случае придания КНР статуса рыночной экономики в рамках ВТО ситуация может кардинально измениться (сейчас наиболее актуален вопрос об экспорте китайской продукции черной металлургии в ЕС)

Впрочем, даже и с «нерыночным» статусом Китай проигрывал торговые споры далеко не всегда. И по сведениям министерства коммерции КНР, США сами не соблюдают вынесенное в 2014 году АО решение, согласно которому они должны отменить 15 антидемпинговых мер в отношении китайской продукции (всего иски со стороны КНР были поданы в отношении 22 видов продукции, например солнечных панелей и труб для магистральных трубопроводов). На выходе получается буквальное соблюдение правила мафии: не можешь убедить судью – убери судью.

Главная декларируемая цель ВТО – это содействие развитию международной торговли. Несправедливые протекционистские меры (не говоря уже о волюнтаристских санкциях) эту торговлю убивают. И представляется, что Россия, добившись членства в ВТО и ориентируясь на достижение долгосрочного результата, должна активнее выступить в роли, стимулирующей преобразования в ней. Например, через согласование позиций со странами БРИКС, в первую очередь тем же Китаем, который нам явно необходимо поддержать. В противном случае механизм разрешения споров внутри ВТО может превратиться в инструмент торговой войны против самой России.

Весьма показательно, что европейцы, исповедуя в отношении Китая тот же подход, что и США, и добиваясь схожих с ними целей, в рамках судейского конфликта откровенно восстали против Вашингтона. Идеалист скажет, что все дело в неприятии американских мафиозных методов. Но куда вероятнее то, что Евросоюз понимает: если США прогнут арбитраж в борьбе с Китаем сегодня, завтра они поступят точно так же в рамках споров с самой Европой.

Нам всем необходим механизм быстрого разрешения споров на основе предсказуемости и последовательности решений арбитража. И пора бы браться за это всерьез.